Охота на охотника - Валерий Георгиевич Шарапов

Мужчина подцепил вилкой запеченного в духовке осьминога, поспешил разрядить атмосферу:

– Все хорошо, милая, мы справимся с этими трудностями. Возможно, через полгода переберемся на юг – во Флориду или Луизиану. Признайся, тебе же нравится здесь?

– Иногда бывает грустно, Вадим… Иногда – почти нормально. Стараюсь не думать о прошлом, не вспоминать… Ты же понимаешь, что мы совершили ужасную вещь…

– Это не так, родная, – Вадим натянуто улыбнулся. – Часто многие вещи не те, чем кажутся. Так было правильно – для нас, для будущего нашей дочери, я в этом твердо убежден. Когда-нибудь ты это поймешь, и когда-нибудь мы снова увидим тех, с кем пришлось расстаться… Вот именно за это, моя хорошая, и предлагаю выпить.

Мужчина потянулся к бутылке, но в бокал пролились лишь последние капли.

– Вот так всегда, – засмеялся он. – Все пропало, шеф, ситуация безвыходная. Как же нам выйти из этого трудного положения? Потерпи пару минут, я сбегаю за вином в кладовку.

Он выбрался из-за стола, заспешил в прихожую.

– Может, не надо, милый? – встрепенулась Алена. – На улице так холодно, обойдемся без бутылки. А в следующий раз не забывай пополнять холодильник.

– Ничего, милая, не околею, без бутылки нам с тобой просто невозможно. А все ошибки мы с тобой когда-нибудь обязательно исправим…

Он сунул ноги в ботинки, натянул вязаную шапку, накинул куртку. Кто, действительно, придумал эти кладовки черт знает где? Не американцы, а турки какие-то… Он выскочил в темень, спустился с крыльца и припустил через двор к приземистой деревянной постройке. Выла пурга, в свете далекого фонаря метались хлопья снега. Он отбросил скобу – на замок эта штука не запиралась, пора забыть эти старорежимные советские порядки! Вошел внутрь, заскрипели половицы, вспыхнул свет в хранилище интересных вещей. Секунд через двадцать он вышел с бутылкой, держал ее крепко, за горлышко – вино коллекционное, сырье с калифорнийских виноградников. Коллеги по работе подарили, а он, невежда, даже не знал, что в Калифорнии занимаются виноделием. С натягом закрыл дверь, накинул скобу.

Мутный силуэт выступил из-за угла подсобки. Что-то пронеслось по воздуху! Не напрасным оказалось ожидание. Вадим почувствовал, но не успел оглянуться. В спину вонзили нож – и он захлебнулся от вспарывающей боли. Лезвие провернули, порвалось легкое. Убийца не вынимал его из тела, кромсал ткани и органы. Работал специалист. Именно так – никаких сегодня глушителей, ядов, снайперских пуль – все должно быть «естественно». Преступность в Миннесоте еще не победили, наркоманы без дозы способны на все. Выпала из руки дорогая бутылка, разбилась о каменную приступку. Вадим хрипел, кровь пошла горлом, глаза стали закатываться. И вдруг дернулся, да так резко, что убийца отпрянул, разжал руку. Нож остался в теле, всаженный по рукоятку. Вадим развернулся, побежал к дому – к жене и ребенку! Это напоминало бег петуха с отрубленной головой. Ноги стали путаться, движения делались неуверенными. Он замедлил бег, потом сделал несколько нетвердых шагов – и рухнул лицом вниз в нескольких шагах от крыльца. Дернулся, затих. Выла поземка, завихрения снега огибали неподвижное тело.

Незнакомец отступил за угол, затаился. Ожидание не затянулось. Отсутствие мужа обеспокоило Алену. Она высунула нос из дома, крикнула:

– Вадим, ты где? Долго еще? – Последовала пауза, она увидела тело у крыльца. – Вадим, т-ты что? – вдруг стала заикаться, выскочила из дома в чем была – в платье, в домашних туфельках, – скатилась со ступеней и бросилась к телу. Взвизгнула, обнаружив торчащий из спины нож. Повалилась на колени, не чувствуя холода, что-то забормотала, стала переворачивать тело. Заблестели мертвые глаза в свете далекого фонаря. Она лихорадочно ощупывала мужа, не могла поверить, ее умоляющий голос срывался. Тоскливо завыла, уронив голову на грудь мертвеца.

Человек за углом колебался, выступил вперед на полкорпуса. На крыльцо выбежала маленькая девочка – она услышала крики матери. Ничего не поняла, заплакала. Алена вскинула голову.

– Милая, иди в дом, замерзнешь… – голос женщины звучал еле слышно. Поднялась, заковыляла к крыльцу, втащила ребенка в дом. Затем вернулась, ноги подкашивались, упала рядом с трупом, завыла, как волк на луну. Убийца передумал выходить – это было не обязательно. Развернулся, перелез через ограду и растворился в темноте…

До Нового года оставалось четыре часа. Сорок минут назад он приволок домой елку – замерзшую, в ледышках, следом ворвалась Людмила с какими-то салатами, кинулась ее устанавливать и наряжать.

«Что за привычка у советского человека – все делать в последний момент?» – рассуждал Костров, пытаясь дотянуться шпилем до макушки. Попытка не засчиталась, и чуть не завалилась елка, пришлось тащиться на кухню за стулом. Людмила помалкивала, только загадочно усмехалась. Она одновременно расставляла салаты на столе, таскала посуду и вешала елочные игрушки. Лесная красавица с мороза издавала пронзительный аромат.

– Ты даже не критикуешь меня, – заметил Алексей. – Бывшая давно бы прошлась по мне катком за тотальное неумение сделать хоть что-то.

– А что, уже можно? – насторожилась Людмила. – А я все жду, не делаю этого, чтобы тебя не отпугнуть. Кстати, на твоем месте я бы не поминала черта – он непременно придет. А мы не в фильме «Ирония судьбы», знаешь ли…

Алексей усмехался, украдкой поглядывал на Людмилу. До описываемых событий она успела сделать прическу и надеть жутко эротичное облегающее платье. Вспоминалось нетленное правило: одежда на женщине должна сидеть так, чтобы возникало острое желание ее снять. Бубнил телевизор. Происходило что-то странное: в «Мелодиях и ритмах зарубежной эстрады», помимо надоевших Карела Готта и «Червонных гитар», вдруг показали «Бони-М» и «АББА». Раньше до такого чиновники от культуры не опускались. Вся страна крутила магнитофонные записи этих исполнителей, но официально их как бы не существовало. И вдруг стали существовать. В стране что-то менялось – робко, мелкими шажками. Хорошо это или плохо – кто сейчас скажет?

Он как-то ненароком оказался рядом с Людмилой, подобрался сзади, поцеловал в шею. Кожа мгновенно превратилась в гусиную. Людмила поежилась, засмеялась. Зазвонил телефон в прихожей – она сокрушенно вздохнула.

– С наступающим, товарищ майор, – строгим голосом сказала Рогачева.

– И вас, товарищ капитан, – отозвался Костров. – Пусть сбываются мечты, работает карьерная лестница и все наши враги злобно сосут лапу.

– Кстати, насчет врагов, сосущих лапу, – вспомнила Рогачева. – Проведен огромный объем работы, в котором участвовало также Седьмое правление, и есть результат. Вражеский агент – это сотрудница предприятия «Спецприбор» с говорящей фамилией Кротова, заведует опытной лабораторией, ранее работала в одной группе со Шпаковским. Есть свидетельства, что она контактирует с иностранцами. Думаю, надо надавить