Крик в темноте - Оливия Нортвуд

жертв в подвале. Но если серийный убийца, скажем, помощник мэра или профессор? Фотографии. Не изуродованных тел или отрезанных конечностей. Художественные фотографии с легким эротическим подтекстом и капелькой садизма – отличный вариант. Это позволяет им меньше убивать, не привлекать слишком много внимания. Коллекционирование – это всегда про саморегуляцию. Фотографии на стенах дарили им некую гармонию и эмоциональный комфорт. Пока впечатления были яркими, они спасались женщинами вроде Брук, позволявшими делать с собой все что вздумается за новую сумочку «Биркин», а затем, – он вздохнул и сделал долгий глоток воды из стакана, который стоял на столе Джеймса, – очередное убийство, еще одна студентка, потерявшая голову от красавчика-профессора с приятным тембром голоса и опасной сексуальностью во взгляде. Девочки обычно тщательно скрывают такие отношения даже от подружек. Поэтому он не боялся, что кто-то может указать на него. – Генри опустился на стул и прижал ладонь к нижней половине лица.

– Есть и другие девушки, – справедливо заметил Джеймс. – Они не учились в Вашингтонском университете.

– Не знаю, возможно, убийств было больше одного в год, возможно, не только Гроссман выбирал жертв. Возможно, это даже не убийства. Может быть, они держат их где-то или организовали секс-трафик. Я пока не вполне понимаю.

– Но зачем помощнику мэра и потомственному адвокату деньги?

– Я не говорил, что они делали это ради денег.

– Но тогда для чего?

– Люди, у которых есть все, больше, чем все, мыслят иначе, чем мы с тобой, Джеймс. В какой-то момент ты перестаешь испытывать удовольствие от социально приемлемых отношений, от алкоголя, доступных женщин, новых машин, часов. И тогда проявляются девиации. Любые, к которым ты был предрасположен с самого начала: запрещенные вещества, насилие, опасные развлечения.

– Нам нужно опросить родственников пропавших. – Грейс взглянула на стопку личных дел, лежащих на столе Джеймса, и потерла лицо ладонями. – Джей, подключи к делу Нейта, Нелл, Криса, Нат… всех, кого сможешь найти, – пробормотала она, вытащив телефон из кармана и приняв вызов. – Да, Арчи, я слушаю.

– Детектив Келлер… – Впервые со дня их знакомства Грейс слышала в голосе смешливого Арчи растерянные, панические ноты. – Парни вскрыли компьютер Реймонда, – медленно произнес он и шумно сглотнул. – Вы должны это увидеть. Это просто… Приезжайте немедленно.

Глава 24

Коридоры криминалистической лаборатории Сиэтла, казалось, хранили крики Саманты Мэддокс. Отголоски ее истерики еще звучали в голове у Грейс, заглушая звук торопливых шагов. Джеймс почти всегда ходил бесшумно, мягкая, плавная походка снайпера придавала ему сходство с диким животным. Но каблуки на классических туфлях Генри Уайтхолла отбивали тревожный ритм, подталкивающий Грейс вперед, к двери кабинета Арчи Моргана.

Грейс еще ни разу не приходилось бывать на шестом этаже лаборатории. Это место, в отличие от этажа судмедэкспертов, было не предназначено для посетителей. Пустые коридоры, закрытые кабинеты, давящая тишина и едва уловимое гудение проводов. Здесь не пахло стерильными бинтами и антисептиком, а воздух был значительно теплее, но Грейс дрожала. Ее трясло не от холода. Голос Арчи и его «приезжайте немедленно» проник в нее и расползся внутри липким, душащим страхом.

Они шли молча. Ужас, сковавший Грейс, передался напарнику и профайлеру как вирус, от которого не было спасения. Каждый из них думал об одном и том же: материалы, добытые Арчи Морганом, станут переломным моментом в расследовании. В машине, по пути к лаборатории, Грейс думала о том, что они увидят. Она вспомнила слова студента Вашингтонского университета, кажется, его звали Юэн. Мальчишка рассказал об обряде инициации «Вашингтонских псов». Сексуализированное насилие над женщинами, снятое на видео, было входным билетом в тайное сообщество. Грейс не до конца поверила его словам, но, хотела она того или нет, на них опиралось расследование. Безумные слухи и легенды, которыми были окутаны все тайные общества в старых университетах, всегда приводили ее в замешательство. В полицейской академии, где она училась, не было ничего подобного, но ей не раз приходилось слышать совершенно дикие истории об обществе «Череп и кости» или «Волчья голова». Поэтому ей представлялось, что парни из команды Моргана обнаружили на компьютере гигабайты видеозаписей с изнасилованиями и, возможно, убийствами.

– Слово «hounds» в названии – не всегда значит «псы», – когда они остановились перед дверью в кабинет Арчи Моргана, задумчиво прошептал Генри.

Он слегка нахмурился, опустил взгляд под ноги, его рот приоткрылся, словно в удивленном вздохе.

– Что? – Нортвуд собирался постучать.

– Я говорю… – Генри поправил очки на переносице и лихорадочно облизнул губы. – «Hound» имеет несколько значений. В том числе: гончая, охотник, негодяй и даже «натравливать», «подвергать преследованию». Что, если мы все время вкладывали неправильный смысл в название? Я высмеял его, сказал, что оно звучит как название для сборной по футболу. Но что, если я ошибался с самого начала и правильнее всего считать их охотниками, преследователями, но не псами.

– Какого черта, Генри, что это вообще должно значить? – Джеймс нетерпеливо переступил с ноги на ногу и поджал губы.

Грейс переглянулась с Генри. Ей показалось, что сейчас они думали об одном и том же. Преследователь и жертва. Охотник и добыча. Ей показалось, они оба знали, что именно увидят всего через несколько минут. Образы были смутными, смазанными, но чем дольше Грейс смотрела в глаза профайлеру, тем четче они становились.

Джеймс покачал головой и все же постучал в дверь. Арчи ответил незамедлительно, пригласив их войти. На его лице не осталось и следа той привычной улыбки, которую всегда хотелось вернуть в ответ. Не в пример их собственному, кабинет Моргана был чист и аккуратен. Педантичность Генри Уайтхолла по мере продвижения расследования сходила на нет. Изменения не бросались в глаза, но в конце концов их с Джеймсом кабинет стал напоминать типичный захламленный чулан из нуарного детектива. Арчи Морган предпочитал минимализм. Стол, на котором не лежало ничего лишнего, стоял у окна, освещаемый солнечным светом, экраны трех мониторов были безукоризненно чистыми. Всего один стул для посетителей и двухместный диван в противоположном углу, рядом с небольшим шкафом для одежды.

– О, вы уже здесь… – как-то заторможенно и рассеяно пробормотал Арчи и смахнул тыльной стороной ладони испарину со лба. – Сразу к делу… Я работаю в криминалистике уже почти восемь лет, но такого еще ни разу не видел. Предупреждаю сразу, после этого вам придется выделить значительную часть заработка на психотерапевта. – Он усмехнулся, но эта усмешка казалась просто неуместной защитной реакцией. – Так, ну… вам в любом случае придется это увидеть, поэтому… – Арчи подозвал детективов и профайлера ближе к себе и развернул один из мониторов так, чтобы все было хорошо видно.