Неугомонная покойница - Кемпер Донован

поэтому все взгляды обратились к нему. Мы увидели, как он ударил отца прямо в грудь – не кулаком, а открытой ладонью, но тем не менее с такой силой, что Самир отъехал назад вместе со стулом.

– Я тут ни при чем! – крикнул Алекс. – Это вы во всем виноваты!

Анна вскочила, встав между ними, и умоляющим голосом просила их успокоиться. Наши взгляды встретились, и я обнаружила, что смотрю в лицо загнанному животному – как бы мелодраматично это ни звучало. Именно так мне представлялась встреча с одним из тех оленей, которые с пугающей частотой перебегают дорогу в этой части света. Я резко отвернулась, краем глаза наблюдая, как она положила обе руки на плечи сына и тихо, сдерживая слезы, о чем-то уговаривала его. Алекс смотрел себе под ноги и упорно молчал. Его отец сидел, сгорбившись на стуле, уставившись на свои руки.

Я неожиданно осознала, что мы не обращали внимания на Шахов с тех пор, как поговорили с ними вчера. Но если Вивиан Дэвис могла создать угрозу будущему Алекса, то и Вальтер Фогель тоже. И что Самир и Алекс делали все это время на третьем этаже? Я вспомнил, как Вальтер рассуждал о потенциальной виновности Алекса во время нашей беседы; возможно, второе убийство стало просто частью заговора, наспех состряпанного Алексом или его родителями или всеми троими?

Или, может быть, самой подозрительной из всех была особа, которая даже не удосужилась здесь появиться? Чем там занималась Лора Дюваль в своей спальне? Она вообще собирается оттуда выходить?

А главное, у меня когда-нибудь закончатся вопросы? Чем больше я думала об этом деле, тем больше их возникало. Но я пока придержала их при себе. Дороти снова разговаривала по телефону, и в любом случае, вряд ли нам удалось бы свободно побеседовать. Так что я сидела на своем стуле, время от времени глазея на Телохранителя, и вопросы крутились в моем мозгу, как молоко в маслобойке.

Глава 37

В следующий раз, когда дверь в Большой зал открылась, в комнату вошел следователь Локуст.

Мы выпрямились, как обычно делают при появлении важного лица.

Он стоял на пороге, глядя сверху вниз на всех и ни на кого конкретно и не произнося ни слова – как будто ждал, чтобы мы утихомирились, хотя никто не издавал ни звука. Его нос подрагивал: едва заметно, так что мне показалось, что это нервный тик. На мгновение я прониклась сочувствием к следователю Локусту: второе убийство явно грозилось нанести урон его карьере – убийство, совершенное на вверенном ему участке, которое, вероятно, можно было бы предотвратить, если бы он успел вычислил преступника. Тот, кто убил Вивиан Дэвис, необязательно убил и Вальтера Фогеля, но не было никаких сомнений в том, что эти две смерти связаны. И что убийца разгуливает на свободе.

Через минуту или две он достал из внутреннего кармана пиджака сложенный листок бумаги. Медленно развернул его, откашлялся.

– «Вы пережили тяжелую травму, – зачитал он вслух. – Прежде всего, я хотел бы выразить вам свои соболезнования и сообщить, что мы здесь, чтобы оказать помощь. Это наша главная цель. – Он умолк. Хотя презрения в его голосе, вроде бы, и не было слышно, его, несомненно, можно было пощупать. – Консультант по вопросам проживания травматического опыта уже в пути, – продолжил он. – Если кто-нибудь из вас хочет поговорить с ней, – он взглянул на Минну Хоули, которая, по крайней мере, подняла голову к этому моменту, – я бы посоветовал вам это сделать». – Локуст сложил листок и убрал его обратно в карман пиджака. – Мы побеседуем с каждым из вас по очереди. О том, что вы видели. И о том, что знаете. Я настаиваю, чтобы на время дознания вы все оставались в этой комнате. Дознание мы проведем как можно быстрее. Довожу до вашего сведения, что за этой дверью находится офицер, к которому вы можете обратиться, если вам что-нибудь понадобится. Мистер Рестон уже ответил на наши вопросы и любезно согласился приготовить ранний ужин, чтобы вы могли подкрепиться.

Так вот почему Пола Рестона допросили первым – очень предусмотрительно со стороны Локуста. Я была впечатлена. И немного удивлена.

– Мисс Тёрнер, вы следующая. Прошу, пройдемте со мной.

Ева не особо спешила к двери. Как только они ушли, Минна Хоули снова положила голову на стол, а Шахи начали громко перешептываться между собой. Дороти повернулась ко мне.

– Что ты скажешь, если мы навестим Пола Рестона на кухне? – тихо спросила она. – Озадачим его парой вопросов?

– То есть сделаем именно то, что Локуст запретил нам делать?

Она кивнула.

– По-моему, отличный план.

* * *

Возможно, вы не в курсе, но Дороти Гибсон любит вкусно поесть – почти так же сильно, как и выпить.

Еще в коридоре, одна стеклянная стена которого выходила в сад, мы уловили запах соуса для пасты: неповторимый аромат томатной кислинки, которая исчезает, прогретая на медленном огне, и смешивается с изысканной остротой лука, чеснока и, если я не ошибаюсь, небольшого количества красного болгарского перца. У меня скрутило желудок, да так неистово, как у одной из тех заблудших девушек из Салема, ведь я ничего не ела с момента моего грустного похмельного завтрака.

– Ох, как вкусно пахнет! – Дороти повернула голову и посмотрела назад. – Ты согласен, Денни?

Это был явно шаг к примирению, и Телохранитель кивнул в ответ. Коротко. Он был не в восторге от нашего импровизированного похода на кухню и дал это понять, когда мы выходили через заднюю дверь столовой. Не помню его слова точно, но практически уверена, что где-то там проскользнули «безумие» и «безответственность».

Мы зашли на кухню, где Пол склонился над кипящей медной кастрюлей, такой здоровенной, что я могла бы принять в ней ванну сидя. За столом сидел подросток-полицейский, которого мы уж видели, поглощенный чем-то на своем телефоне. Скорее всего, видеоигрой.

– Привет! – окликнула их Дороти.

Пол подпрыгнул – не очень высоко, но обе его ноги оторвались от пола. Полицейский с грохотом уронил телефон на терракотовую плитку.

– Простите! – снова воскликнула Дороти. – Я не хотела вас напугать! – Она издала свой обычный добродушный смешок, подошла и протянула младшему офицеру его телефон, прежде чем он успел поднять его сам. – Мы собираемся задать Полу несколько вопросов. Я была бы очень признательна, если бы вы постояли снаружи с моим другом Денни. Честное слово, все под контролем.

Офицер Бестолочь что-то пробормотал и направился к двери, как ему было сказано. Мы с Телохранителем переглянулись: я изобразила