Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Минуты тянулись, и она снова и снова повторяла себе, что никто бы не привёз её в Москву только для того, чтобы просто замёрзнуть насмерть. Тем не менее, ей было так холодно, что она чувствовала, как её начинает клонить в сон.

Она изо всех сил старалась не потерять сознание снова.

Время тянулось.

В ангар ворвались снежные вихри.

И наконец она услышала треск включающихся электрических лампочек.

Вслед за этим открылась дверь.

Лорел пришлось прищуриться, чтобы привыкнуть к темноте, но постепенно она разглядела фигуру очень маленького, очень маленького человека, который шёл к ней, опираясь на трость. Он шёл сутулясь, не спеша, отбивая каждый шаг тростью.

Он курил сигару, которую держал во рту, пока шёл. Костюм выглядел дорогим, чёрная кожа его туфель блестела, а когда он подошёл ближе, она разглядела изящные серебряные детали на трости.

Он подошел к клетке и остановился, разглядывая ее, словно ожидая увидеть что-то еще.

Лорел почему-то избегала смотреть ему в лицо. Она сосредоточила взгляд на трости с серебряным львом наверху. На каждом пальце руки, державшей трость, красовалось большое золотое кольцо. В некоторых кольцах были драгоценные камни.

«Вы ранены», — сказал мужчина.

Лорел назвал его акцентом жителя Санкт-Петербурга. Он говорил так, словно у него во рту было что-то неприятное. Каждое слово сопровождалось сосучим звуком.

«Вам нужна медицинская помощь», — сказал он, как будто это была ее вина.

Она впервые взглянула на его лицо и тут же пожалела об этом. На вид ему было лет семьдесят. Судя по тому, как он проводил языком по губам, она подумала, что он собирается что-то съесть. Его лицо было безжалостно изрыто оспой, словно после какой-то детской болезни. Растительность на лице была, но неравномерной. Она бы сказала, что она её растёт паршиво.

Она оказалась права в своей первоначальной оценке его размеров. Ростом он был не больше пяти футов, а весил, вероятно, меньше ста двадцати фунтов.

Он выглядел слишком хрупким, чтобы находиться там одному. Он был из тех людей, которым люди уступали место в метро.

Он вытащил телефон из кармана куртки и что-то прохрипел в него.

«Мне нужна медицинская бригада в ангаре два, немедленно».

Он глубоко затянулся сигарой, а затем просто стоял, опираясь на трость, причмокивая губами и глядя на нее.

«Собачья клетка», — пробормотал он себе под нос. «Как уместно». А потом, обращаясь к ней, спросил: «У кого ключ?»

Она ничего не сказала.

Он стучал по клетке тростью.

«Ну же. Не груби. Я задал вопрос».

Русский язык у Лорел был немного несовершенным, но его было достаточно, чтобы объясниться.

«Я не знаю», — сказала она.

«Что?» — спросил он, посасывая, словно у него во рту была конфета.

«Я не знаю, у кого ключ».

Он кивнул и снова ударил тростью по клетке.

«Ты кусаешься?»

Она посмотрела на него. Он ухмылялся, и если она думала, что он уже не может стать ещё уродливее, то ошибалась.

«Гав, гав», — сказал он.

Она представила, что сделает с ним, если когда-нибудь выберется из этой клетки. Он ударил её снова, сильнее, словно проверяя прочность клетки.

«Знаешь, что мы делаем с стервами в России?»

Она не ответила.

«Мы их победили», — сказал он, снова ухмыльнувшись.

Он просунул конец трости сквозь проволочную сетку и ткнул её ею. Он сильно ткнул её в рану, и она потянулась к трости и схватила её.

Но удержать его она не смогла.

«Злая сука», — сказал он.

Она подумала, как долго это продлится. Если они прислали только его, то она ещё долго не сможет выбраться из этой передряги.

«Ты дрожишь», — сказал он.

Он наклонился, чтобы рассмотреть её поближе. Они стояли лицом к лицу.

«Хорошенькая, хорошенькая», — сказал он, и ее кровь застыла в жилах при взгляде в его слезящиеся глаза.

Он выдохнул сигарный дым ей в лицо.

«Меня зовут Евграф Давыдов», — сказал он. Он произнёс своё имя чётко, отчётливо выговаривая каждый слог, словно ей было очень важно его запомнить.

«Может быть, вы обо мне слышали? Ваш предшественник точно слышал».

Лорел не слышала о нём, но даже если бы и слышала, то не сказала бы. Она задавалась вопросом, что он имел в виду, говоря о её предшественнике. Может быть, он имел в виду Клариссу?

«А ты — Лорел Эверлейн, — продолжил он. — Одна из маленьких пиздюлей Леви Рота».

Лорел был удивлён. Казалось, он знал о ней всё. Это означало, что в группу проник кто-то.

«Верно, — сказал он. — Твоя репутация опережает тебя. На самом деле, в тех кругах, где я вращаюсь, ты довольно хорошо известен».

Лорел ничего не сказала.

«Не стесняйся», — сказал Давыдов. «Что ты сделала, так изменила себя». Он наклонился к ней так близко, что она почувствовала его вонючее дыхание.

«Посмотрите на себя. Удивительно».

Он поднёс сигару к клетке. Лицо Лорел было так близко, что она чувствовала его жар. «После всей этой работы будет жаль, если кто-то её испортит».

Она попыталась отстраниться от сигары.

«Ваша преданность делу подняла планку для моих кураторов на новую высоту», — сказал Давыдов. «Но мне интересно: они реконструировали и киску? Или только лицо?»

Ей хотелось плюнуть в него. Сигара была так близко.

«Если киска не соответствует, то какой смысл в лице?» — сказал он.

Он рассмеялся, довольный собственной шуткой. Он просто играл с ней.

Если бы они знали, кто она, не было бы никаких сомнений, что бы произошло.

Они будут пытать её безжалостно. Они замучают её до смерти.

Она должна была верить, что Рот придет за ней, но если она была в Москве, то шансы на то, что ее найдут вовремя, были практически равны нулю.

Русские не собирались рисковать ею. Она не собиралась отправляться в обычную тюрьму.

Ей становилось всё холоднее, и дрожь начала выходить из-под контроля. Она дрожала так сильно, что клетка начала дребезжать. Она знала, что скоро холод станет большей угрозой, чем огнестрельные ранения.

«Что ты собираешься со мной сделать?» — спросила она и тут же пожалела об этом. Это было знаком её слабости, её отчаяния.

«Я уверен, вы можете себе это представить».

Лорел поморщилась. Она попала в беду и знала это. Следующие несколько дней её жизни станут самым худшим, что можно себе представить. Она будет…

ее пытали и допрашивали в какой-то темнице, построенной Сталиным, и никто никогда не придет, чтобы