Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

это. Спасибо. — набросала я, подчеркнув благодарность. Уставившись на него с ожиданием, я скрестила руки на груди. Заодно это не давало распахнуться лишний раз плащу. Он вытянул из моих пальцев мел и написал строчку ниже моей. Получался просто-таки чатовский диалог.

— Ты понимаешь, что это обозначает?

— Бойся данайцев, дары приносящих? — процитировала я письменно Вергилия, памятуя о Троянском коне и бескорыстных подарках какого-либо рода. Он склонил голову, приложив куда-то к невидимой мне части рта свою руку, видимо давя улыбку или сдерживая смех. Его глубокий капюшон не позволял разглядеть и края лица.

— Неужели ты не знаешь, что Саломея должна за потребованное подношение?

— Отдаться дарителю? — написала я, и место для размашистых слов закончилось. Тень повертелась и, найдя где-то обрывок тряпки, безжалостно удалила нашу переписку. Я так быстро стираю только смс-ки от бывших.

— Разве это не справедливо? Зачем иначе ты просила это? — чтобы сдать тебя полиции, засранец! Но я тебе этого не скажу, разумеется. Играть свою роль до конца? Ладно.

— Я хотела проверить серьёзность твоих намерений.

— И как, убедилась? — было странно стоять плечом к плечу неизвестно с кем, и вести дипломатический диалог о том, какие выполняются обязательства для достижения взаимовыгоды. Что это за плохой сон? Одновременно мне нравилось всё это, и не нравилось. Я по капле успокаивалась, но, кто-нибудь вытащит меня отсюда, или уйти не получится, пока я не выполню все сексуальные прихоти этого неизвестного? А если он урод, а если извращенец и садист? Санха, пожалуйста, я пошутила, чтобы ты не приходил без приглашения. Приди и увидь, что я пропала и не добралась до гримерной, спаси меня отсюда, пока похититель меня, чего доброго, не изнасиловал! Или он надеется, что я дамся по доброй воле? Мне нужно было тянуть время и попытаться заманить его в какую-нибудь ловушку.

— Не до конца. Судя по всему, всё это у тебя уже было и трудностей по доставке не возникло. Разве это подвиг?

— Тебе нужен подвиг? Какой именно? — теперь я сама протерла половину доски и задумалась, встав перед ней. Какой подвиг? Что же мне нужно? Мне всегда хотелось, чтобы появился мужчина, который вырвет меня из серых будней, сделает мою жизнь интересной и насыщенной, станет настоящим принцем. Пока со всем этим этот мошенник успешно справляется. Приключений на задницу как Мэи, так и Саломеи — по горло. Чего же у него попросить? Признаться полиции, что это всё его рук дело? Заставить человека лишиться свободы во имя его любви и восхищения ко мне? Внезапный укол непонятного раскаяния пронзил меня. Что я делаю? Я совершенно не знаю, кто это, чем он занимается и что делает, и хочу упрятать его за решетку, в тот момент, когда он спрашивает, чего я желаю, готовый исполнить любой каприз. Я отвратительный монстр. Словно добивая меня, он, видя моё замешательство, медленно написал: — И кто сказал, что они у меня были? Возможно, я стал красть, чтобы купить тебя.

Ошеломленно взглянув на него, я повела головой из стороны в сторону. Не хотелось осознавать, что стала причиной порождения преступности. Как же так? Выходит, во всем изначально виновата я, да теперь ещё за это же хочу осудить своего поклонника? Выхватив у него мел, я настрочила: «Мне нужно подумать». Читая это так долго, будто я сочинила целую страницу, а не короткую фразу, он немного ссутулился. Тоже что-то прикидывал.

— Дашь ответ через Сольджуна. — выдал он на доске и тут же тщательно стер. Значит, всё-таки Сольджун? Но ведь тот знает, кто я такая… выдал он меня этому типу или нет? Для проверки, я решила задать наводящий вопрос.

— А ты хочешь, чтобы я открыла своё лицо?

Застыв, он подписал под этим, хорошенько подумав:

— Когда я совершу подвиг, которого ты хочешь, тогда и откроешь.

— Вдруг ты перехочешь обладать мной, когда увидишь? — не выдержала я. Он нашел ещё маленький кусочек мела и, не медля ни мгновения, вычертил твердое «НЕТ». И тут же… добавил… смайлик. Вздрогнув, я пошатнулась и выронила свой письменный инструмент. Теперь сомнений быть не могло. Это тот же самый персонаж, который доводил меня до сумасшествия с тех пор, как я узрела его иллюзионизм. Даже с тем же наклоном нарисовал улыбающуюся мордочку! Только на этот раз в другую сторону. И… и он понятия не имеет, что обведенный им вокруг пальца коп и девушка его мечты — это одно и то же лицо!

Я присела, чтобы поднять мел, но сказать было уже нечего. Что я добавлю? Мои законопослушные убеждения, когда выловить преступника превыше всего, серьёзно претерпели изменения. Я почувствовала в нем человека, личность, да к тому же, относящуюся ко мне с таким поклонением… не совсем ко мне, конечно, а к Саломее. Но ведь, несмотря на то, что он украл её и притащил сюда, он не позволил себе ничего лишнего, не причинил зла и даже не стал требовать открыть лицо, потому что я заявила, что принесенных драгоценностей недостаточно. Кто после всего этого сволочь? Я положила мел на место, но похититель не торопился взять и отвести меня назад. Потоптавшись на месте, он зашел со стороны лампы, заслонив собой свет. Протянув руку, он щелкнул выключателем, и наш угол погрузился во мрак. Ощущая рядом его присутствие, я чувствовала, как он постепенно подходит все теснее, пока его руки не тронули мои плечи. Подвальные запахи и мой собственный парфюм, а так же различные косметические средства, по которым, в том числе, меня вычислил Санха, не давали моему нюху уловить ничего от этого плаща и его носителя. Пальцы воровской тени коснулись золотой вуали и осторожно отвели её в сторону, теперь, когда мы оба не могли видеть друг друга и в упор. Кожей угадывая его приближение, я сама, не ведая почему, привстала на цыпочки, и через секунду ощутила на своих губах его губы. Не теряясь и не отступая, они овладели моими, захватили их с жаром, на который я ответила не менее осознано, беря роль соучастницы поцелуя, горячего, пылкого и стремительного, как едва сдерживаемая несущаяся лошадиная упряжка. Казалось, вот-вот лопнет та узда, которая мешает сорваться окончательно, и эти уста зацелуют меня до смерти. До той самой, которой мне сначала показался незнакомец, вдруг превратившийся в таинственного, привлекательного и сводящего с ума мужчину. Неужели я влюбляюсь? То чувство, когда я получила брошенное им ожерелье — кстати, всё-таки, откуда оно было брошено? Из зала или из люка? — возродилось и я, мечтавшая о том, кто