Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

– Почему она еще здесь? – Застегнув комбинезон из нетканого материала, Грейс ощутила, что ее кожа покрылась испариной.

– Это Тереза Прайс, секретарь Малкольма Голдберга. Она нашла его тело. – У Эммы блестели глаза, она была взбудоражена, казалось, что ее кожа под костюмом слегка вибрирует.

– Нет смысла ее сейчас держать здесь.

– Да, но, похоже, про нее все забыли.

– Тереза. – Джеймс подошел ближе к ней и сел рядом, почти касаясь ее локтя своим. – Мы можем поговорить?

Тереза заторможенно повернулась на звук, уставилась на него так, словно только что обнаружила, что в коридоре есть кто-то еще, кроме парня, который поил ее водой и вытирал лоб влажным полотенцем. Она выдохнула ртом, ее плечи опустились, голова дернулась. В этом мученическом жесте Джеймс распознал согласие и удовлетворенно кивнул. Грейс могла поклясться, что на долю секунды уголки его губ приподнялись. Она открыла рот, чтобы что-то сказать, остановить его, но тут же закрыла, передумав. Детектив скрипнула зубами и прикусила щеку изнутри.

Джеймс испытывал ее как ребенок. Проверял границы дозволенного, как это делают дети, едва вступившие в пубертатный период. Он работал жестче, чем в прошлый раз, когда они вместе вели дело Сент-Джозефа. В нем чувствовалась решительность и нетерпение. Смерть Мэдди превратила Джеймса в человека, которого Грейс с легкостью могла представить в военной форме, с винтовкой в руках посреди песчаной бури на Ближнем Востоке. В человека, способного эту бурю преодолеть, проползти на животе под рвущимися снарядами, пулями и нефтяными фонтанами, в бронежилете с обвесом, и вернуться домой, не потому, что хочется жить дальше, а потому, что так нужно, так правильно, потому что он – результативная военная единица, как «Хамви» или «М-16». Смерть Мэдди стерла с него все наносное, и Грейс не знала, как ей взаимодействовать с этим «новым» Джеймсом, чтобы их команда перестала напоминать встречу огня и бензина.

– Тереза. – Вкрадчивый, низкий голос Джеймса лизнул Грейс куда-то в шею, она вздрогнула. – Вы можете рассказать мне, как вы оказались в квартире мистера Голдберга?

– Малкольм и я… сегодня вечером мы должны были встретиться с крупным клиентом. Он не отвечал на звонки, и я решила проверить, в чем дело. – Она говорила медленно, едва ворочая языком.

– У вас были ключи от его квартиры?

– Да, но он здесь не живет. Просто работает, пока его офис… ну, вы знаете.

– Почему он не работал дома?

– Мистер Голдберг с семьей живет на Мерсер-Айленд. Ему было неудобно встречаться с клиентами там.

– С семьей?

– Да, у него есть жена и ребенок.

– Вы сообщили его жене?

– Нет. И не стану. Это ваша работа.

– Как долго мистер Голдберг не выходил на связь?

– Мы говорили с ним по телефону вчера вечером. Утром он уже перестал отвечать на звонки.

– Он казался вам взволнованным или настороженным? Может быть, он говорил, что ему кто-то угрожает?

– Нет. Разве что… Недавно погиб его друг – Джейми Брюэр. Малкольм разбит. Он помогает с похоронами миссис Брюэр и очень много работает в последнее время, чтобы не думать об этом. – Тереза говорила о Голдберге в настоящем времени. Она не делала попыток исправить себя.

Грейс понятия не имела, сколько пройдет времени, прежде чем Прайс смирится с утратой.

Нортвуд поднял глаза на Келлер. В его холодном, режущем взгляде она увидела отражение своих мыслей. Сама того не подозревая, Тереза Прайс своими словами разрушила их едва намеченную пунктиром, зыбкую линию расследования. Больше не было смысла в допросах Анджелы Брюэр, Эллиотта Гранта и Брук Хэллфорт. Пока они теряли время с мнимыми подозреваемыми по делу Джейми Брюэра, настоящий убийца успел расправиться с его другом, Малкольмом Голдбергом. Как бы лейтенант МакКуин ни хотел ошибаться, между смертями мужчин была очевидная связь.

– Мистер Голдберг делился с вами переживаниями о смерти друга?

– Нет, он не из тех, кто приходит в восторг от сочувствия.

– Когда вы вошли в квартиру, не заметили ничего необычного?

– Тело моего босса в ванной можно считать необычной находкой? – От разговора она стала приходить в себя. Тереза говорила все увереннее.

– Дверь была открыта? Взломана?

– Дверь была закрыта, но не на замок. Внутри было прибрано и… Все как обычно. Малкольм часто забывал запираться, я и не думала, что что-то случилось, пока не зашла в ванную.

– Почему в эту ночь он решил остаться здесь? Почему не поехал домой?

– Я не знаю, в последнее время он часто оставался здесь на ночь, особенно после смерти Брюэра.

– В доме есть охрана или консьерж?

– Есть консьерж. Он был где-то здесь. Я сообщила ему, когда… – Она осеклась, на глазах выступили слезы, ее дыхание снова стало неровным и поверхностным.

– Какие отношения связывали вас с мистером Голдбергом?

– Исключительно деловые. Мы работаем вместе больше пяти лет.

– Спасибо, Тереза. Вы нам очень помогли. – Уловив момент, когда мисс Прайс начала выходить из себя, Джеймс остановился за секунду до того, как прозвучала фраза: «Я буду отвечать на вопросы только в присутствии адвоката». Это должно было помочь сохранить лояльность Терезы и надежду на дальнейшее сотрудничество. К тому же Нортвуду требовалось еще одно одолжение от Прайс – номер миссис Голдберг. Ей нужно сообщить. – Нейт, найди гребаного консьержа, приведи его сюда, – поднявшись с пола, попросил Джеймс. – И послушай, что он скажет.

Апартаменты выглядели нежилыми. В гостиной, совмещенной с кухней, стояла старая, массивная мебель из кожи и темного дерева, на полу лежали шелковые ковры с восточным орнаментом, светильники и настенные бра из прозрачного стекла мягко рассеивали свет, как и полуоткрытые жалюзи на высоких окнах. В квартире не обнаружилось ничего, за что можно зацепиться, из чего можно было бы соткать портрет Малкольма Голдберга, понять, каким он был человеком. Никаких мелочей, вроде семейных фотографий, картин современных художников на стенах или цветов в глиняных кашпо – совсем ничего.

Стерильное помещение его квартиры исследовали криминалисты, помечая каждый сантиметр пронумерованными табличками, изучая мягкую мебель и ковры с помощью ультрафиолета, потроша комоды, консоли, ящики под столом, упаковывая его документы и технику в прозрачные пакеты и коробки. Они, участок за участком, поглощали квартиру Малкольма, лишая его даже тех маленьких секретов, что он хранил от самого себя: перьевая ручка под диваном, волосок на подоконнике, недопитая бутылка «Джонни Уокера» в ящике над вытяжкой, вскрытый фольгированный конвертик от презерватива, упавший за тумбочку в аскетично обставленной спальне.

Грейс заметила Артура Моргана, он стоял на коленях перед пухлым кожаным креслом, погрузив руку в