Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

Два года. Прошло почти два года с тех пор, как он потерял ее. Он не думал, что ему может стать больнее, что когда-нибудь он сможет почувствовать каждый сантиметр своей, осиротевшей после ее ухода, души. Боль была такая, что он не мог дышать. Ему хотелось снять одежду, словно он умирал от гипотермии, хотелось содрать с себя кожу и вырвать сердце из груди.

Он выяснил, что существует такая боль, которую он не был способен вынести. Чтобы заглушить ее, он стал расковыривать раны на руках, но тело потеряло способность чувствовать. Снег обагрился кровью. Ночь прояснилась. Он открыл глаза и увидел над собой небо, усыпанное звездами, как солью. На востоке горизонт мазнуло бледно-желтым.

Глава 11

Голдберги жили в особняке на острове Мерсер в тупике Роанок-уэй. У них был собственный причал с качающейся на волнах ослепительно-белой яхтой, лодочный домик и ландшафтный парк на придомовом участке с фигурными кустарниками, открытым бассейном и развлечениями для детей. Зеленый коротко стриженный газон орошали водой разбрызгиватели, он казался мягким и бархатистым, на него хотелось лечь, раскинув руки в стороны. До переезда в Сиэтл Грейс каждое лето проводила в Спокане, в родительском доме. Она лежала на траве, урвав себе место, куда не доставали разбрызгиватели, и читала. Кэролайн, ее мать, обычно подбирала подол длинного домашнего платья из цветастой ткани, чтобы не намочить, и приносила ей тарелку с нарезанными фруктами или запотевший стакан с холодным напитком, даже тогда, когда она уже была взрослой. Холли бегала по участку, отпрыгивала от холодных брызг, смеялась и пускала мыльные пузыри. Иногда к ней присоединялись подруги, и тогда читать становилось невозможно, толпа громких девчонок-десятилеток единым организмом носилась вокруг нее, создавая слишком много шума, Грейс откладывала книгу и подставляла лицо солнцу. Слушая их визг и смех, она погружалась в сладкую дремоту, чувствуя, как от жары пылает кожа и плавится мозг, а настойчивые лучи посыпают ее скулы и переносицу веснушками.

У Голдбергов был годовалый ребенок, они жили втроем в этом огромном новом доме, не считая постоянную прислугу. Все вокруг выглядело искусственным. Грейс была уверена, что никто из них ни разу не ходил босиком по траве и не пользовался бассейном.

В дом их впустила Рэйзел, мать Яэль Голдберг, жены Малкольма, суетливая женщина с короткой стрижкой и трудно определяемым возрастом. На руках у нее сидела годовалая малышка с ярко-голубыми глазами и светлыми волосами. Ее мать, миссис Голдберг, лежала в гостиной на угловом диване, прижав колени к груди. На ней был шелковый халат бежевого цвета и домашняя обувь из замши, подшитая мехом. Она не плакала – взгляд ее воспаленных глаз был пустым. Волнистые русые волосы с холодным оттенком падали ей на лицо, но ее это не заботило. Рэйзел передала внучку няне, подошла к дочери, убрала волосы с ее лица, погладила по голове и села рядом.

– Милая, с тобой хотят поговорить детективы.

Нелл удалось связаться с Яэль Голдберг только на следующий день после обнаружения тела Малкольма. Звонок застал вдову в аэропорту, она возвращалась из Европы. Еще день ушел на то, чтобы Яэль опознала мужа и согласилась их принять.

Рэйзел предложила детективам сесть, и они заняли два свободных кресла из белой замши.

– Миссис Голдберг. – Грейс старалась сделать так, чтобы ее голос звучал мягко и тихо. – Мы зададим всего несколько вопросов и оставим вас. Я понимаю, что вам сейчас нелегко. То, через что предстоит пройти вашей семье… У меня нет слов, чтобы описать, как я вам сочувствую. Но очень важно, чтобы сейчас вы взяли себя в руки и ответили на наши вопросы.

Яэль была ребенком, в сущности, девочка из семьи состоятельных бизнесменов, которой никогда не причиняли боли. В юности миссис Голдберг ходила по подиуму и принимала участие в рекламных кампаниях люксовых европейских брендов, до тех пор, пока в двадцать пять не вышла замуж за Малкольма. Спустя полгода у них родился ребенок, с модельной карьерой было покончено, но Яэль еще иногда приглашали на мероприятия брендов, с которыми она раньше работала. Она была ребенком и вела себя как ребенок. Грейс хотелось быть с ней нежной. Как только Келлер увидела ее почти детское лицо на фотографии в интернете, сразу предупредила напарника, что, если он причинит Яэль боль, она ударит его по лицу.

Молодая миссис Голдберг выслушала Грейс с непроницаемым выражением на лице, а затем выпрямилась, спустила ноги на пол и кивнула:

– Если так нужно. – Она надула щеки и шумно выдохнула.

– Незадолго до убийства вашего мужа погиб его друг – Джейми Брюэр. Вы были знакомы?

– Да, мы часто виделись. Джейми и Мэл… То есть Малкольм. Они очень близки.

– Давно они дружат?

– Не могу сказать точно, они дружили за много лет до того, как мы с Мэлом поженились.

– У них было какое-то общее дело или?..

– Не знаю, они вместе играют… играли в гольф. И часто проводили время на яхте.

– Вы знаете, как они познакомились?

– Вроде бы… в университете. Они учились вместе в университете. Насколько я помню.

– В каком?

– В Вашингтонском, здесь, в Сиэтле.

– Они проводили время только друг с другом или был кто-то еще? – спросил Джеймс.

– Что вы имеете в виду? – Яэль нахмурилась. – Послушайте, я знаю Брук Хэллфорт гораздо лучше, чем Анджелу Брюэр. Джейми собирался развестись с этой холодной, как рыба, сукой. Он хотел жениться на Брук. Чудовищно… То, как с ней поступили. И если вы думаете, что у Малкольма была любовница, вы ошибаетесь.

– Я только хочу знать, в их компании были еще мужчины? С кем еще дружил ваш муж?

– Разумеется, были, но я не всех знаю. Их всегда было слишком много. Я знала Джейми благодаря Брук.

– Миссис Голдберг, вы когда-нибудь были в квартире, которую Малкольм снимал в Сиэтле?

– Нет, никогда.

Грейс обеспокоенно, с затаенной тревогой посмотрела на Джеймса, он ответил ей тяжелым, потемневшим взглядом, иначе в последнее время он на нее не смотрел. Они оба думали о том фольгированном конвертике, найденном криминалистами за прикроватной тумбочкой в спальне его арендованной квартиры. Либо Тереза и Яэль умалчивали о том, что знали, либо в квартире была женщина, о существовании которой они обе не догадывались. Тереза могла спать с боссом и лгать им об этом. Но для чего жене Малкольма скрывать, что она была в этой квартире? Грейс была благодарна Джеймсу за то, что он не упомянул об этом при Яэль.

После смерти Голдберга в деле Брюэра