Окно Иуды - Джон Диксон Карр

Эпилог

Что случилось на самом деле

– Я лишь хочу сказать, – произнесла Эвелин, – что речь генерального прокурора показалась мне самой убедительной из всех. До последней минуты я боялась, что он выиграет дело. Он меня просто поразил…

– Хо-хо, – усмехнулся Г. М. – Вы, значит, боялись? Уолт Шторм замечательный прокурор, лучше, чем вы думаете. Не знаю, намеренно или нет, но он сделал все для того, чтобы судья разнес его речь в пух и прах. Один из самых ловких трюков, какие я видел, – как в боксе, когда незаметно подставляются для удара. До Шторма слишком поздно дошло, что парень невиновен, иначе генеральный прокурор мог отказаться вести дело дальше. Но я был намерен рассказать всю историю от начала и до конца, чтобы не осталось никаких сомнений. В результате вы наблюдали занятный спектакль про то, как умный человек пытается вычерпать воду решетом. Речь его звучала весьма впечатляюще, однако ни черта не значила.

Это был ветреный мартовский вечер, мы сидели в офисе Г. М. на верхнем этаже высокого здания с видом на набережную Виктории. Г. М., приготовив изрядное количество пунша с виски (по его словам, в память о деле Ансвелла) и склонив долу лампу на гибкой ножке, устроился в кресле, закинув ноги на столешницу. В камине горел яркий огонь, за столиком в углу у окна примостилась Лоллипоп, занимаясь какими-то отчетами. Каждые несколько минут дым от сигары попадал Г. М. в глаза, а пар от пунша – в нос, и он то отфыркивался, то принимался кашлять.

– Я никогда не сомневался в вердикте, – объявил Г. М.

– Вот как? – ответила Эвелин. – Вы забыли, как себя вели? Когда вердикт был озвучен и заседание закончилось, кто-то подошел к вам с поздравлениями и случайно сбил на пол книгу со стола. Вы разразились проклятьями и бранью на целых две минуты, не меньше…

– Что ж, приятно сбросить с плеч такого рода дело, – проворчал Г. М. – Остался еще порох в пороховницах… Однако, если позволите мне еще одну метафору, мы всегда волнуемся на скачках, даже поставив на фаворита. Понимаете, я должен был добраться до конца заседания, чтобы произнести заключительную речь, в которой спрятал несколько прозрачных намеков для настоящего убийцы, надеясь, что они благотворно на него подействуют…

– Амелия Джордан! – произнес я, и мы погрузились в молчание. Г. М. задумчиво разглядывал кончик своей сигары, затем сделал большой глоток пунша. – Значит, вы с самого начала знали, что это она?

– Ну конечно, сынок, и при необходимости мог легко это доказать. Но мне нужно было вытащить клиента со скамьи подсудимых. Я не мог объявить о ее виновности в суде. Впрочем, изучив мою таблицу, каждый поймет, что лишь один человек мог совершить это убийство.

– Вот как?

– Я вам все расскажу, – сказал он, ерзая в кресле, – просто потому, что чертовски приятно говорить, не подчиняясь никаким правилам.

Значит так, я не буду повторять всю историю, она вам хорошо известна – до того момента, когда Джим Ансвелл выпил отравленный виски и свалился на пол в кабинете Хьюма. Вы знаете все, кроме признаков (вполне очевидных), по которым можно было определить убийцу. С самого начала я раскрыл заговор, который был задуман с целью отправить капитана Реджинальда в психушку. Однако вопрос о том, как было совершенно убийство, раз Ансвелл невиновен, сводил меня с ума, пока Мэри Хьюм не обронила, что ее дружок, находясь в тюрьме, больше всего ненавидел там окно Иуды. И тут меня осенила мысль, что на самом деле окно Иуды имеется в каждой двери. Я не находил себе места, обдумывая эту идею, прикидывая что да как. Потом сел и набросал временную таблицу; тогда наконец события стали проясняться.

Я всегда полагал (и полагаю до сих пор), что ловушку Реджинальду Ансвеллу придумали двое: Эйвори и Спенсер. Однако было вполне очевидно, что об их плане прознал кто-то еще и настоял на том, чтобы принять в нем участие.

Почему? Подумайте сами: если окно Иуды было использовано для убийства, значит убийца действовал заодно с Эйвори Хьюмом, ведь он должен был понимать, что происходит в кабинете. Наверняка именно убийца вынес оттуда лишний графин, чтобы его не нашла полиция (я поставил вопрос о графине в таблице). Это указывает на то, что преступник был третьим участником заговора, – сначала он работал сообща с Эйвори Хьюмом, а потом ловко использовал обстоятельства, чтобы его убить.

Кто же это мог быть? Конечно, в первую очередь мы должны обратить свои взоры на дядюшку Спенсера, поскольку он являлся несомненным сообщником Эйвори Хьюма. Однако совершить убийство ему было невозможно, по крайней мере своими руками, о чем говорит его прекрасное алиби, подтвержденное половиной больничного персонала.

Кто же остается? Просто удивительно, как знание еще об одном участнике заговора сужает число подозреваемых. У Эйвори Хьюма было мало друзей, среди них ни одного, которому он мог бы доверять, – только семья. Семья стояла для него на первом месте. И поделиться своим планом, пусть даже вынужденно, он мог лишь с очень близким человеком.

Не забывайте, что в то время я лишь сидел и размышлял, – у меня не было ничего, кроме одной идеи. «Некто очень близкий», – повторял я себе. Конечно, теоретически кто угодно мог проскользнуть в дом и совершить убийство (например, Флеминг), однако это было весьма сомнительно. Флеминга нельзя считать близким другом Хьюма – чтобы это понять, достаточно было выяснить, в какой манере они общались. В любом случае постороннему пришлось бы незаметно проскочить мимо целой артиллерии внимательных глаз; я, разумеется, говорю о Дайере и Амелии Джордан, каждый из них в то или иное время находился в доме. Однако, держа в уме, что такой вариант был возможен, давайте вернемся к нашей прежней теории и посмотрим, куда она нас приведет.

А приведет она к убеждению, что третьим участником заговора могли быть либо Амелия Джордан, либо Дайер. Все настолько просто, что требуется время, чтобы это осознать. Дайер совершенно точно не являлся частью плана. И дело тут даже не в том, что болезненно респектабельный Дайер был последним человеком, которому болезненно респектабельный мистер Хьюм разрешил бы заглянуть в свой шкаф с фамильными скелетами. Он мог позволить дворецкому сыграть роль свидетеля, но не роль помощника. Из таблицы также понятно, что Дайер не мог совершить убийство, и вот почему.

К тому времени я уже пришел к выводу, по известным вам причинам, что Хьюм был убит стрелой из арбалета. Кому-то пришлось дожидаться, пока на Джима Ансвелла