Окно Иуды - Джон Диксон Карр

Какие улики подтверждают его обморок, его отравление, на которых основываются все дальнейшие рассуждения об отпечатках? Если вы откажетесь поверить в то, что обвиняемого отравили, то отпечатки пальцев станут решающим доказательством его вины. Каковы же улики? Графин, наполненный отравленным виски, идентичный тому, что находился в комнате, был найден в чемодане, который оставили в камере хранения на Паддингтонском вокзале, вместе с сифоном, в котором не хватает некоторого количества содовой. Не сомневаюсь, что в Лондоне можно отыскать множество похожих графинов; однако что мне хотелось бы увидеть, так это убедительное доказательство того, что обвиняемый вообще пил виски, отравленный или нет. Напротив, вы слышали мнение полицейского врача, который сказал, что обвиняемый не принимал никаких наркотиков. Справедливости ради должен заметить, что свидетель, который мог подтвердить это мнение, доктор Спенсер Хьюм, исчез (по непонятной нам причине); мы, однако, не можем утверждать, что его исчезновение как-то связано с делом, пока не услышим его показаний. Это то, что я называю фактами.

Несмотря на разнообразные выпады против доктора Стокинга, я по-прежнему считаю, что к показаниям врача с многолетним опытом работы в больнице Святого Прейда не стоит относиться легкомысленно.

Какие еще факты мы имеем? Показания Дайера о словах, сказанных обвиняемым покойному: «Я пришел сюда не для того, чтобы совершить убийство, разве что это будет абсолютно необходимо». Теперь эта фраза, как на том настаивает мой ученый коллега, претерпела некоторую поправку со стороны обвиняемого; в нее добавились слова «Я пришел сюда не для того, чтобы красть ложки». Обратите внимание, что остальные показания Дайера были приняты моим ученым коллегой, можно сказать, с удовольствием, так как большая часть доказательств защиты основывается на словах дворецкого. Значит, мы должны поверить, что Дайер из тех свидетелей, которые говорят правду в час дня и врут в пять минут второго?

Господа присяжные заседатели, теперь вы понимаете, под каким углом я прошу вас взглянуть на это дело. Прояснив это, позвольте еще раз пройтись по всем уликам с самого начала, от факта к факту, от события к событию…

…Приводит нас к концу этой истории. Теперь что касается арбалета и трех фрагментов пера – эти улики стали весьма серьезным ударом по обвинению, о котором нас не предупредили заранее. Разумеется, вполне законно представлять улики без предупреждения; у защиты были все основания так поступить, хотя обвинение обычно заблаговременно информирует защиту о том, какой линии будет придерживаться во время заседания. Итак, что касается арбалета и трех кусочков пера, у меня нет ни желания, ни намерений это комментировать. Как фрагмент пера – если он действительно оторвался со стрелы, которая лежит перед вами, – как этот любопытный фрагмент угодил в отверстие дверной ручки, я не знаю. Как другая часть пера – с той же оговоркой – попала в зубья лебедки арбалета, я тоже, честное слово, не знаю. «Они там», – говорю я, и больше мне сказать нечего. Если вам кажется, что эти факты говорят в пользу обвиняемого, ваш долг учитывать их при вынесении вердикта. Вы не имеете права осудить этого человека, пока у вас не останется ни малейших сомнений в том, что все факты и улики, изложенные нами, неоспоримо указывают на его виновность. Разумеется, последнее слово остается за его честью; и я уверен, что он скажет вам…

16:55–17:00. Из заключительной речи судьи Рэнкина.

…и перед нами, господа присяжные заседатели, дело, построенное на косвенных уликах. Чтобы понять ценность такой улики, следует задать вопрос: исключает ли она все другие разумные вероятности? Или, говоря строже: исключает ли она все другие теории и вероятности? Если у вас нет абсолютной уверенности в вине подсудимого, вы не сможете вынести приговор при отсутствии разумных оснований для сомнения. Закон в этом отношении прост и ясен как божий день. Человек не может быть обвинен, особенно в убийстве, на основании одних лишь вероятностей: разве что, собранные вместе, они приводят к разумной уверенности в его вине. Во всех остальных случаях обвинения с него должны быть сняты. Вопрос не в том, кто совершил преступление, а в том, совершил ли его обвиняемый. Вы слышали показания свидетелей, слышали достаточно подробное описание всего дела от прокурора и адвоката, моя же цель – сделать краткий обзор всех доказательств, представленных ранее. О фактах здесь судите вы, а не я. Прошу помнить об этом, когда вам покажется, что я упускаю что-то из виду или, напротив, излишне подчеркиваю определенные обстоятельства, опровергая тем самым ваше мнение, к которому вы успели прийти.

Давайте рассмотрим так называемые релевантные факты с самого начала. В первые минуты заседания было сказано много слов о манере поведения обвиняемого. В суде разрешено давать показания о том, как человек выглядел и как себя вел: казался ли он счастливым, возбужденным и так далее. Вам, следовательно, надлежит внимательно отнестись к показаниям на этот счет. Однако должен заметить, что не стоит придавать слишком большое значение подобным заявлениям. Думаю, вам хорошо известно, что и в обычной жизни такого рода оценки доверия не вызывают. Пытаясь оценить поведение других людей, вы допускаете, что их реакция на события – трагические, странные или даже банальные – должна быть такой же, как у вас; полагаю, нет нужды рассказывать вам об опасности подобных допущений. Если перейти теперь к фактам, которые были изложены ранее…

…Поэтому я считаю, что в этом деле важны не столько факты, сколько их интерпретация. Учебник по арифметике не может состоять из одних лишь ответов. Дело, подобное этому, не может состоять из одних событий, без объяснения их причин – именно о причинах ведутся здесь споры. Вы должны прийти к решению насчет двух важных обстоятельств: во-первых, действительно ли Эйвори Хьюм задумал опоить капитана Ансвелла, инсценировать его нападение на собственную персону и заключить его под стражу как сумасшедшего; во-вторых, правда ли, что за капитана Ансвелла ошибочно приняли обвиняемого.

Я уже сообщил вам, что, на мой взгляд, улики говорят в пользу обоих предположений. Вы слышали показания доктора Питера Куили, сотрудника Всемирной медицинской ассоциации; он подслушал разговор покойного о том, как тот собирается завладеть пистолетом капитана Ансвелла, пригласить его к себе, подмешать в виски с содовой брудин, избавиться от улик, создать видимость борьбы, оставить отпечатки пальцев капитана Ансвелла на стреле и, наконец, положить пистолет к нему в карман. Это дополнительное доказательство кажется мне вполне убедительным. Верите ли вы, что все произошло именно так? Если нет – таково