Окно Иуды - Джон Диксон Карр

Хотел ли покойный, чтобы пистолет был обнаружен в кармане его гостя? Если ответ положительный, думаю, мы не можем использовать этот «факт» против обвиняемого. Если покойный в самом деле замышлял отравить виски, а потом избавиться от всех улик, то обвиняемый не виноват в том, что этот план удался. Если покойный задумал оставить отпечатки своей жертвы на стреле – и вы полагаете, что ему это удалось, – то нет ничего удивительного в том, что они там оказались. Приведу пример: если А обвиняют в том, что он украл бумажник у Б и этот бумажник находят в кармане у А, то этот факт ничего не будет стоить, если вы уверены, что туда его положил некто В.

Должен признаться, в этой истории я не нахожу у обвиняемого мотива для убийства. Все, что нам было предложено в этом плане, – это неприязнь к нему со стороны мистера Хьюма. Однако, если верить тому, что я вам сказал, неприязни не существовало. Без мотива, без оружия обвиняемый приехал в гости. Вы слышали показания о борьбе в кабинете; советую отнестись к ним с предельной осторожностью. Должен также заметить, что если каждое обстоятельство, поведанное с помощью косвенных улик, доказывает одновременно и виновность и невиновность подсудимого, то дальнейшее умножение подобных обстоятельств не приблизит вас к выводам о его виновности.

Возьмем, к примеру, показания первого свидетеля…

…И наконец, господа присяжные заседатели, мы подходим к самому важному вопросу, ответ на который станет решающим для вашего вердикта: был ли покойный убит стрелой, которую держал в своей руке обвиняемый.

Если обвиняемый взял стрелу и умышленно заколол ею человека, то он виновен в убийстве. С одной стороны, у вас имеются отпечатки его пальцев на стреле, а также закрытые изнутри дверь и окна. С другой стороны, вы слышали показания, о которых я уже упоминал, а также альтернативную версию того, что произошло. Вам сказали, что, когда обвиняемый остался наедине с мистером Хьюмом, ведущее перо на стреле было целым и невредимым. Однако во время обыска комнаты сразу после обнаружения тела фрагмент этого же пера, примерно полтора дюйма в длину, пропал. Ни мистер Флеминг, ни Дайер, ни инспектор Моттрем его не нашли. Обвинение предположило, что оно прицепилось к одежде подсудимого.

Перед нами теперь стоит вопрос: что произошло с утерянным фрагментом пера? Его можно сформулировать аккуратнее: являются ли два фрагмента пера, показанные нам защитой, один, найденный на арбалете, другой – на дверной ручке, частью пера со стрелы, которой совершили убийство? Если ваш ответ отрицательный, если вы решите, что ни один из этих кусочков не имеет отношения к стреле, то о них можно попросту забыть. Обстоятельства, при которых они были найдены, безусловно любопытны, однако нас они совершенно не волнуют. С другой стороны, если вы придете к выводу, что один или оба фрагмента оторвались от пера на стреле, то сам этот факт уже станет вполне разумным основанием для того, чтобы усомниться в виновности подсудимого.

Мне не вполне понятно, какое положение занимает в этом вопросе обвинение. В своих записях я нашел их предположение, что первый фрагмент пера, который был найден на арбалете, не имеет никакого отношения к перу на стреле; однако никаких дальнейших пояснений на этот счет не последовало. Давайте рассмотрим это обстоятельство в том виде, в котором оно было нам представлено, и поглядим, не приведет ли это нас к неоспоримому выводу о том, что…

17:20–17:26. Из протокола стенографиста мистера Джона Кейса.

Присяжные заседатели вернулись в зал после шестиминутного совещания.

Секретарь суда. Господа присяжные заседатели, пришли ли вы к согласию относительно вердикта?

Старшина присяжных. Да.

Секретарь суда. Признаете ли вы обвиняемого виновным или невиновным в совершении убийства?

Старшина присяжных. Невиновным.

Секретарь суда. Вы говорите «невиновным», выражая при этом мнение всех присяжных заседателей?

Старшина присяжных. Да.

Его честь судья Рэнкин. Джеймс Кеплон Ансвелл, присяжные заседатели, рассмотрев обстоятельства дела, признали вас невиновным. Я также согласен с этим вердиктом. Мне остается лишь объявить вам, что отныне вы свободный человек, и пожелать счастливого пути.

Обвиняемый отпущен на свободу.

Заметки.

Широкая ухмылка на лице генерального прокурора, – кажется, он доволен вердиктом. Старик Мерривейл беснуется и яростно сыпет проклятьями; не понимаю почему: его клиента только что оправдали. Обвиняемому отдали его шляпу, – кажется, он не может найти выход. Люди напирают на него, среди них та девушка. (???) На галерке сходят с ума, «и даже тосканские полки едва удержались от рукоплесканий»[39].

17:45. Из летописи Олд-Бейли.

В зале судебных заседаний номер один гасили свет. Два охранника, без своих шлемов совсем непохожие на полицейских, остались одни посреди опустевшего школьного класса. За дверями постепенно затихало шарканье сотен ног, порождая смутное эхо. По стеклянной крыше размеренно стучал дождь – теперь его было отчетливо слышно. Раздался щелчок, и ряд лампочек, скрытый под карнизом, погас, затемнив дубовые панели и светлый купол. Еще два щелчка, и помещение почти погрузилось во тьму. Звук дождя теперь казался громче, как и шаги охранников по ненадежному деревянному паркету; их головы напоминали парящие в воздухе тени. В полумраке едва виднелись высокие острые спинки судейских кресел и тусклая позолота Меча Государства. Один из охранников со скрипом распахнул дверь, когда второй внезапно произнес:

– Эй, погоди-ка. – Его голос многократно отражался от невидимых стен. – Здесь кто-то остался.

– Привидение увидел?

– Нет, правда. Сидит вон там, позади скамьи подсудимых. Эй!

В здании, построенном на костях Ньюгейта[40], несложно было увидеть привидение. В темно-сером свете на самом краю скамьи застыла фигура. Она не шевельнулась даже в ответ на разбуженное охранником эхо. Тот направился к загадочному силуэту тяжелой походкой.

– Послушайте, – проговорил охранник тоном, который можно было назвать снисходительным нетерпением, – вам придется…

Сгорбленная фигура произнесла, не поднимая головы:

– Не уверена, что могу подняться. Я кое-что выпила.

– Кое-что выпили?

– Какое-то дезинфицирующее средство. Думала, что справлюсь, но не смогла… Чувствую себя ужасно. Вы не могли бы отвезти меня в больницу?

– Джо! – резко крикнул охранник. – Иди помоги мне.

– Дело в том, что это я его убила. Поэтому и проглотила ту гадость.

– Убили кого, мэм?

– Бедного Эйвори. Мне так жаль… С самого начала я об этом жалела. Мне хотелось умереть, только без боли. Меня зовут Амелия Джордан.