Мертвая живая - Николай Иванович Леонов

— Так я только со Светланой про него говорила, вроде как девчата еще есть. А кто — я даже не знаю. Светлана много с кем общалась, она очень женщина хорошая.

— Ладно, спасибо. — Опер поднялся со своего места. — Памятник установят в конце недели, и я зайду к вам еще. И, пожалуйста, не отказывайтесь от адвоката. Он поможет вам получить срок меньше.

Рясько беспомощно пожала плечами:

— Пускай будет, как будет. Все неважно, главное, что у Миши будет красивый памятник, как положено. А я уж как-нибудь.

После общения с женщиной Льву Ивановичу стало легче. Даже мрачные стены СИЗО не приводили его в уныние. Он шел по зарешеченным коридорам упругой походкой, чувствуя, как изнутри поднимается ток. Это было предчувствие азарта и в то же время облегчения. Он точно нащупал что-то стоящее и должен раскопать все о клубе «Талион». И если даже ничего не обнаружит, то избавится от тянущего и волнующего ощущения тайны, которая скрывается где-то рядом.

После СИЗО полковник Гуров отправился домой и сделал несколько звонков, которые дали ему чуть больше информации о Светлане Кондратьевой. Женщине сейчас уже было 56 лет, освободилась она полгода назад. А отбывала срок по статье «Мошенничество в особо крупных размерах».

Лев Иванович пробежал сухие, официальные строчки. Работала бухгалтером в частной компании больше 30 лет, а потом начались проблемы — налоговая обвинила компанию в легализации денежных средств и неправомерном обороте платежей. Вся вина легла на плечи Светланы, она была единственной обвиняемой. Про себя Гуров удивился: всю жизнь работала в одной компании, и никого, кто знал бы о ее мошеннических схемах; обычно такое совершается в сговоре с руководителями и менеджерами; невозможно незаметно от остальных крутить деньги на счетах и без разрешения руководства перекидывать их из банка в банк.

Но в краткой справке не было подробностей, лишь сухая информация. Может, если нырнуть в длинные страницы протоколов, то откроется другая правда, другая сторона дела, да только они уже в судебном архиве. А женщина вышла на волю досрочно, отсидев половину срока.

Информации в целом было очень и очень немного — все-таки полковнику пришлось работать с открытыми источниками. И все же Льву Ивановичу хватило немногих фактов, чтобы сделать ряд выводов. После освобождения женщина прописалась в скромном домишке в Подмосковье, из имущества за ней числился древний жигуленок. И все… Маловато для мошенницы, которая ворочала миллионами, с учетом того, что их еще и не изъяли у нее. Конфисковали после ареста у бывшего бухгалтера лишь минимум имущества — личный автомобиль.

Деньги остались у кого-то, кто действительно был главным в этом преступлении. Бухгалтер — лишь подставная фигура, а то и просто невинная пешка, которую долго и тщательно готовили, чтобы однажды сдать налоговой, когда все средства были выведены из оборота. Компания, в которой трудилась когда-то Светлана, оказалась ликвидирована. За время отбывания срока женщина успела развестись, и после выхода из тюрьмы сменила фамилию с Кондратьевой на Васильченко. Опер внимательно проверил данные закрывшейся фирмы — так и есть. Учредителем фирмы оказался однофамилец Светланы, Игорь Анатольевич Кондратьев. Муж или сын?

Лев набрал телефон Крячко.

Тот долго не отвечал, а потом приветствовал приятеля радостным восклицанием:

— Нашелся! А я смотрю, тебя нет после планерки. Час нет, два нет, все, пропал. Я уже думал, ты с Юрцевым поцапался, хоть и не в твоем это характере, да рапорт написал.

Тут и Ромка Кудряшов тебя уже спрашивал. Ты куда делся, Лева? Чего случилось?

— Да так, взял по семейным обстоятельствам три дня.

Голос у Крячко стал сразу серьезным:

— С Машей что-то? Помощь нужна? Говори, не стесняйся.

Гуров улыбнулся. Как же хорошо, когда есть такая поддержка, как Стас, — всегда готов бросить все и прийти на подмогу.

— Со мной и с Марией все отлично. Но помощь нужна, хотел твоего племянника просьбой одной озадачить.

— Аааа, — протянул весело Крячко. — Понятно, я и вижу, ты притих. Что-то нарыл и сам копаешь в свободное от работы время?

Он действительно давно привык, что Лев Гуров регулярно проводит собственные расследования. Для которых вроде бы нет ни повода, ни официальных обстоятельств. Но Гуров, словно охотничья собака, что чует след добычи, так же реагировал на малейшие следы преступления и не мог не исследовать их. После таких вот собственных расследований опер приносил в кабинет начальника бумаги с доказательствами и выкладками по длинным мошенническим схемам. Когда никто, даже полиция или окружающие люди, не замечал, что нарушается закон, творится страшное. Расспрашивать друга Стас не стал — успел запомнить, что Гуров ничего не расскажет, пока не получит достаточное количество фактов и не посчитает нужным поделиться ими с остальными. Но обратился Лев не просто так — ему нужно было собрать информацию о Светлане теперь из более неформальных источников в интернете — социальные сети, рабочие базы, любые упоминания. Для простого опера задача сложная. Устраивать хакерские атаки, даже несмотря на большой опыт в розыске, Гуров не умел. Зато у них со Стасом был отличный помощник для таких дел. Изредка они обращались за помощью к Максу, дальнему родственнику Крячко. Тот был мужем двоюродной племянницы Натальи, жены Стаса. Девушка пару лет назад прибыла в город, под опекой Натальи делать первые шаги в полиции, и благодаря Стасу состоялось ее случайное знакомство с Максимом, таким же молодым программистом. Карьера отошла в сторону, когда молодые люди поженились, племянница занималась семьей и домашним хозяйством, а Максим стал эдаким внештатным сотрудником оперативного отдела Управления уголовного розыска, вернее, сотрудником одного конкретного кабинета, где работали Крячко с Гуровым. К нему обращались, когда нужно было быстро что-то разузнать, иногда немного в обход закона. Такое хоть и редко, но случалось, потому что работать строго по правилам, собирая все необходимые бумажки и разрешения, — в оперском деле часто означает рисковать жизнями людей. Приходилось рисковать и действовать в серой зоне закона, где польза сплетается с вредом, а преступление со справедливостью.

— Диктуй, напишу ему. Но имей в виду, сразу не ответит. У них там снова пополнение, Макс второй раз отцом стал и теперь в компьютер свой смотрит одним глазом, а вторым спит.

Стас болтал как обычно, был даже слишком весел. И Лев Иванович сразу почуял неладное — его друг и напарник имел привычку прикрывать плохое настроение шутками и бесконечным балагурством. Словно хотел хотя бы словесно отвести грозовую тучу, что повисла над головой.

— Что случилось, Стас?

Тот затих на несколько секунд, а потом признался:

— С Юрцевым поцапался. Ну следовало ожидать,