Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

Джеймса по позвоночнику побежали мурашки. Кит небрежно бросил пистолет на консоль в прихожей, и Джеймса передернуло от этой халатности. Как человек, посвятивший значительную часть жизни оружию, он знал, к чему это может привести. Получить разрешение теперь мог практически кто угодно, и это пугало.

– Я думаю, нам стоит поговорить, мистер Гроссман. – Детектив убрал «Глок» в кобуру и выпрямился, чувствуя напряжение в теле после мгновенного слияния с огнестрельным оружием.

– О чем?

– Может быть, впустите нас? – спросила Нелл. Гроссман открыл дверь шире и отступил на шаг. – Вам угрожали? Вы встретили нас с оружием… Почему?

Нелл прошлась по дому, осмотрелась и остановилась в центре гостиной, скрестив руки на груди.

– Двое моих друзей мертвы. Джейми и Малкольм… Это смахивает на угрозу.

– Косвенную, да. Но я говорю не об этом. – Прямолинейность и легкий налет наивности уже второй раз ставили Джеймса в тупик. В первый раз, когда она пообещала Монике Праймроуз, что найдет ее дочь, и второй раз сейчас – Нелл говорила с ним с плохо скрываемым раздражением и безразличием в голосе, будто мыслями была где-то в другом месте и хотела, чтобы этот разговор поскорее закончился. Без наводящих вопросов, не следуя ни одной из известных ему тактик допроса. Детектив Хоппер задавала вопросы и хотела получить на них ответ. – Вам угрожали напрямую?

– Нет, но по какой-то причине двое моих друзей мертвы. И, несмотря на то что я скорблю, мне бы не хотелось присоединиться к ним.

Кит Гроссман выглядел уставшим, его взгляд был безумным, но нескольким бессонным ночам не удалось скрыть в нем университетского профессора. Несвежая рубашка голубого цвета на нем идеально сочеталась с серыми брюками из кашемира и выгодно подчеркивала прилипший к его коже загар. В доме было не прибрано, но чисто. Джеймсу сразу, как только они вошли, стало понятно, что за домом присматривает женщина: домработница, жена или девушка Гроссмана. Есть вещи, о которых заботятся только женщины. Нортвуду никогда не приходило в голову стирать пыль с плафонов бра и с багетных рам, обрамляющих картины, обновлять цветы в вазах и отпаривать шторы. Джеймс мог о себе позаботиться. Да, после смерти Мэдди он запустил и себя, и дом, но он был в состоянии прибраться. И все же существуют детали, на которые обращают внимание только женщины. Джеймс и сейчас подметил их только как детектив.

– Вы живете один, мистер Гроссман?

Джеймс внезапно ощутил все, что чувствовала Грейс, когда он срывал ей допросы. Нелл не была грубой с профессором, просто она не умела вести допрос так, чтобы допрашиваемый не потребовал адвоката.

– Да. – Гроссман слегка расслабился: он выдохнул, плечи опустились.

– Вы были на похоронах Джейми Брюэра? Насколько мне известно, это была закрытая церемония. И очень спешная.

– Разумеется, я был на похоронах лучшего друга. К чему эти вопросы?

– Скажите, в последнее время вы получали странные звонки или сообщения?

– Нет, я… Чего вы от меня хотите?

– Как вы сказали, мистер Гроссман, двое ваших друзей мертвы, и мы думаем, что вам может грозить опасность. Может быть, вы знаете, кто мог желать им зла? – Нелл села на подлокотник кресла и окинула Гроссмана скучающим взглядом.

– Вы в курсе, с чем Джейми и Мэл связали свои жизни? Кто угодно мог желать им зла. – Профессор Гроссман говорил с насмешкой, но в его голосе, помимо всего, чувствовалась подавленная истерика.

– Как вы познакомились с Джейми Брюэром и Малкольмом Голдбергом?

– Мы учились в один и тот же год в Вашингтонском университете.

– Кто еще?

– В каком смысле?

– С кем еще вы дружите после университета?

– Послушайте, это какой-то вздор. Зачем я вообще вас впустил? – сокрушаясь, спросил Гроссман, не ожидая ответа.

– Что вы можете сказать о Джессике Стоун?

Джеймс не надеялся, что Гроссман ему ответит, но реакция Кита сказала больше, чем непроизнесенные слова. Он замер, уставился на Нортвуда невидящим взглядом, словно сквозь него, сквозь кожу, мышцы и внутренности, и смотрел в прошлое. В те дни, когда их грязные игры сломали Джессику Стоун. Его отрешенный взгляд сменился злым. Джеймс стойко выдержал оба. Гроссман быстро взял эмоции под контроль. Он сжал челюсти, губы превратились в тонкую бледную линию, тело напряглось, Кит бросил едва уловимый взгляд на консоль, на которой лежал пистолет. Человек, который так хорошо владел и управлял собственными страхом и яростью, с явной халатностью относился к оружию.

– Вам может грозить опасность. Вам и вашим друзьям, тем, кто остался в живых, кто, как и вы, состоял в «Вашингтонских псах». Мы здесь для того, чтобы помочь.

– Ничего не было. Джессика Стоун всюду таскалась за Джейми. Она была слегка чокнутой. Когда Джейми стал встречаться с кем-то другим, она словно обезумела. А позже выдумала эту историю. Думаете, мне позволили бы преподавать, если бы я был замешан в секс-скандале? Мне не нужна ваша помощь. – Гроссман подошел к двери и распахнул ее. – В следующий раз мы будем говорить только в присутствии моего адвоката. Я прошу вас уйти.

По пути к машине Джеймс набрал номер Келлер. Движения его были судорожными и отрывистыми, руки мелко тряслись. Беспомощность всегда приводила его в ярость.

– Джей? – после нескольких гудков ответила Грейс на звонок.

Когда Джеймс услышал ее голос, с него разом схлынула нервная дрожь, смешалась с дождем на асфальте и утекла в водосток.

– Гроссман напуган. Он встретил нас с оружием. И он точно что-то знает, Грейс. Но говорить с нами без адвоката отказался. Задерживать его до выяснения нет оснований. Я не знаю, что делать.

– Все нормально, Джей. – Она помолчала. – Я отправлю патрульную машину к его дому. Возвращайся в участок, нужно созвониться с братом Джессики Стоун и узнать, когда он будет готов нас принять.

Глава 16

После смерти родителей Алекс Стоун взял на себя полную опеку над сестрой. Большую часть времени Джессика содержалась в психиатрической больнице. Она не хотела никого видеть и, если Алекс навещал ее, почти всегда отказывалась от встреч с ним. В редком случае, когда лечащему врачу удавалось с ней договориться, она выходила в общий зал для свиданий, напоминая привидение: спутанные волосы, хлопковая ночная сорочка, нездоровая худоба и отрешенный холодный взгляд. Она не говорила с братом, послушно сидела в кресле, смотря куда-то сквозь него, а когда время свидания подходило к концу, вставала и уходила, не попрощавшись. Джессика не всегда была такой. Он хорошо помнил, какой она была до всего: веселой, легкой, жизнерадостной. Младшая сестра всегда была для него убежищем, человеком, в чьих объятиях