Не смотри назад - Джо Спейн

– Донегол не то чтобы перенаселен. Это мелочь. Но у меня теперь тоже появились к ней вопросы.

– Значит, нас уже двое, – констатирует Эллиот. – Помнишь своего приятеля Ричарда? Босса Нейтана.

– Да.

– Он свел тебя с женщиной, работающей в Хитроу, Рейчел.

– И при чем тут она?

– Она хотела связаться со мной, но случайно удалила сообщение с моим телефоном, поэтому ей пришлось узнавать номер у твоего друга Ричарда. Она кое-что нашла.

– Что?

– В тот день, когда Роуз и Люк вылетели из Хитроу, Роуз пошла в туалет по прибытии в аэропорт.

– И что?

В трубке повисает минутное молчание. Затем Эллиот говорит:

– По словам Рейчел, что‑то не давало ей покоя. Я собираюсь отправить тебе фотографию. Она была сделана с помощью камеры видеонаблюдения возле туалетов в Хитроу в тот день, когда Люк и Роуз улетали на остров Святой Терезы. Я знаю, что Кевин Дэвидсон вылетел туда на следующий день, но… Просто посмотри на фото.

– Ладно. Спасибо, Эллиот. И береги себя. Ты там как рыба, выбросившаяся на сушу.

– О чем ты говоришь? Я единственный чернокожий парень в, наверное, последнем на земле городе, населенном исключительно белыми людьми. Кто меня тут заметит!

Микки улыбается и вешает трубку. Она ждет, инспектор Аллейн наблюдает за ней. Он понимает, что сейчас поступит важная информация.

На телефон приходит сообщение. Микки открывает его.

Изображение с камеры зернистое, но достаточно четкое, чтобы можно было разглядеть лица людей.

В коридоре возле туалетов много народу, но взгляд Микки привлекают двое.

Роуз Миллер и Кевин Дэвидсон.

Микки холодеет.

– Посмотрите, – предлагает она инспектору, протягивает ему телефон.

Он смотрит на фотографию и медленно кивает.

– Роуз и Кевин, – говорит она. – Тут они встречаются в аэропорту в тот день, когда Роуз и Люк вылетели на остров. Кевин отправился сюда на следующий день… но он ездил в аэропорт, чтобы встретиться с Роуз в день ее вылета.

Аллейн хмурится.

– Но если они не охотятся за деньгами мистера Миллера, – говорит он, – какого дьявола им надо?

* * *

Микки сидит на пассажирском сиденье машины инспектора Аллейна, когда ему звонят. Он паркуется на обочине, чтобы ответить, и Микки смотрит на пляж, наблюдая за парой, идущей рука об руку вдоль кромки воды.

Они с инспектором направляются к Люку в тюрьму.

Микки не знает, как преподнести ему новости. Он любит Роуз. Микки это точно знает, потому что, когда Люк говорит о ней, у него делается такое же выражение лица, каким оно было, когда он был влюблен в Микки.

Какая‑то ее часть воспринимает случившееся как настигшую Люка карму.

Хотя их разрыв случился давно, Микки может с легкостью вспомнить, как больно и обидно ей было.

Хуже всего был стыд, который она испытала. Она лежала в постели в безликом номере отеля, смотрела на дверь и ждала, когда с другой стороны раздастся его стук. Что было невозможно, потому что Люк даже не знал, куда она ушла, как и она не знала, куда он пропал.

В голове крутилась единственная мысль: я разрушила свою жизнь ради человека, который равнодушен ко мне. Люк даже ничего не терял. Он был холост. Это Микки бросила брак и будущее, надеясь полностью изменить жизненный путь. Она думала, что значит для Люка не меньше, чем он для нее.

Она была страшно унижена. Ее сердце разбилось, но в основном она страдала от унижения.

И теперь ей нужно сообщить Люку, что женщина, которую он по-настоящему любит, не та, за кого он ее принимает.

Инспектор Аллейн кивает и что‑то неразборчиво бормочет в трубку в знак согласия с тем, что ему говорят на том конце линии. Когда разговор завершается, детектив выглядит обеспокоенным.

– У меня плохие новости, – сообщает он.

Микки готовится принять удар.

– Что на этот раз? – спрашивает она.

– Они вылетели первым рейсом сегодня утром. Роуз Миллер и Кевин Дэвидсон.

Лицо у Микки перекашивается от злости.

– Разве вы не дали ориентировку на Дэвидсона в аэропорту? Как он мог улететь?

– Бюрократическая ошибка. Мы решили предупредить сотрудников аэропорта еще вчера, когда я уверился, что Дэвидсон стал значимым фактором в деле. Сотрудник, которого об этом попросили, ушел домой вчера вечером домой и забыл передать информацию. Дэвидсона пропустили на посадку. Просто ошибка.

– Ошибка? – Микки зло смотрит на него. – Я бы сказала, это не просто ошибка. Преступная халатность и некомпетентность – вот так уже ближе к истине.

Инспектор Аллейн прямо встречает ее взгляд.

– Давайте проясним ситуацию, мисс Шейлз: я имею дело с преступлением, в результате которого в морге находится жертва и есть преступник, в настоящее время содержащийся под стражей. Все остальное – эта история с Роуз Миллер и Дэвидсоном – только домыслы и теории. Может быть, в ней что‑то есть; возможно, к ним обоим есть вопросы, на которые неплохо было бы получить ответы, но никто из них не застрелил Джеремайю Уильямса.

Микки хочет возразить, но останавливает себя. Аллейн злится, он пристыжен. Поэтому срывается на ней, впрочем, как и она на нем. Детектив понимает, что крупно облажался, но и она облажалась не меньше.

Поверила Роуз.

– Есть записи с камер в аэропорту? – спрашивает она.

– Немного, но есть. Она, похоже, действовала по собственному желанию. Не выказывала протеста против присутствия Дэвидсона и все время, пока они там были, находилась с ним рядом.

Микки смотрит в лобовое стекло.

– То‑то у меня не складывалось, – вздыхает она.

– В смысле?

– С Роуз. Я много лет работаю с женщинами, подвергшимися насилию. Когда ситуация сильно запущена, они постоянно пребывают в страхе. И если сбегают, то бегут не останавливаясь. Люк предложил Роуз кучу денег, чтобы она смогла выбраться с острова и спрятаться, потому что Дэвидсон по-прежнему оставался здесь, но она их не взяла. Я думала, она храбрая, но… – Микки качает головой. – Она должна была хотеть бежать.

Аллейн смотрит на нее с сочувствием.

– Похоже, Роуз Миллер многих обвела вокруг пальца.

Он поворачивает ключ в замке зажигания.

* * *

Когда они прибывают в тюрьму, инспектор отпускает Микки на встречу одну.

Люка усаживают перед ней, на лице у него застыло ожидание.

– Есть новости? – спрашивает он. – Я тут с ума схожу, Микки. Как дела у Роуз?

Микки трет столешницу кончиками пальцев, потом сжимает руки в кулаки, пытаясь запереть в них все напряжение, скопившееся в теле.

– Люк, я не знаю, как тебе сказать…

Он мгновенно напрягается.

– Господи. Она не пострадала, Микки?

Она взглядывает на него, потом снова опускает глаза. Ей невыносимо