Не смотри назад - Джо Спейн

как, чувствует, когда должно произойти нечто плохое. Бабушка говорила, что у них в роду передается дар ясновидения. Микки в такую чушь не верит. Обладай она даром предвидения, избежала бы множества отвратительных ситуаций в своей жизни.

Но она считает, что нужно доверять интуиции. Вполне вероятно, что тело может инстинктивно реагировать на ситуацию прежде, чем мозг успевает осознать происходящее.

– Роуз, сегодня ты должна спать в моей комнате, – объявляет Микки.

Роуз хмурится.

– Это обязательно? – ворчит она. – Я запру дверь. И не буду никого впускать, даже если скажут, что это обслуживание номеров. Я не дура.

– Знаю. Но мне было бы спокойнее, если бы сегодня мы остались вместе. Вообще‑то имеет смысл завтра поговорить с инспектором и выяснить, есть ли у него людские ресурсы, чтобы обеспечить нам хоть какую‑то охрану.

Роуз оглядывается вокруг, внезапно ощутив беспокойство.

– Почему именно сейчас? Ты что‑то узнала?

– Нет. Просто… предчувствие.

Роуз возвращает взгляд к Микки и пристально изучает ее лицо. Затем берет бокал и отпивает вина. Микки делает то же самое. Их взгляды встречаются над бокалами.

Микки напугана. И выражение лица Роуз подсказывает, что это не зря.

Лондон

Июль 2022 года

Свадьба скромная. Она и не хотела другой. Сразу после ответа «да» Роуз заявила Люку, что ей не нужны ни пышная свадьба, ни долгая помолвка. Она была бы рада, если бы они вдвоем просто расписались в бюро регистрации. И Люк сказал: хорошо, если мы не будем звать на свадьбу много народу, почему бы не устроить ее этим летом?

Словом, учитывая сжатые сроки организации и отсутствие близких родственников – Роуз не могла связаться ни с кем из своей большой семьи, а список Люка был предельно коротким, – они решились на недолгий обязательный визит в загс и вечернее мероприятие в том же ресторане, где Люк сделал ей предложение.

Присутствуют несколько членов семьи и друзей Люка да пара подруг Роуз. Энн-Мэри – подружка невесты; Ксандер – шафер Люка. Люк надел свой лучший костюм; Роуз – симпатичное кремовое платье длиной до колена, которое купила в сетевом магазине одежды. Еда превосходная, пламя свечей танцует в сумерках, шампанское льется рекой.

Вечер получается интимный, расслабленный, наполненный любовью, и от этого делается только хуже, когда Роуз случайно подслушивает разговор Ксандера и еще одного друга Люка, Джона, у дверей женского туалета.

Она пошла в туалет, потому что ей нужна передышка. Энн-Мэри хотела увязаться следом, настаивая на том, что невеста не должна ничего делать в одиночку и Роуз может понадобиться помощь. Роуз возразила, что управиться с подолом пышного платья Энн-Мэри в сто раз сложнее, чем с ее скромным нарядом, к тому же они с Люком не сильно заботятся о соблюдении свадебных традиций и обычаев.

Роуз нужно побыть одной. Она всегда испытывает эмоциональные перегрузки на мероприятиях, в которых принимают участие более двух человек, и хотя за столом всего двадцать гостей, ей приходится прилагать усилия, чтобы держать лицо.

Она охлаждает запястья холодной водой, чтобы успокоиться, и уже собирается выйти, когда в коридоре снаружи раздаются мужские голоса.

Роуз не хочет подслушивать, но Ксандер и Джон изрядно накачались и спьяну пытаются перекричать музыку, которая в коридоре звучит громче, чем в зале.

– Я просто говорю, что все как‑то слишком быстро, – говорит Джон.

– Парень влюбился, – отвечает Ксандер. – Ты нечасто видел их вдвоем, а я видел. И не сомневался, что он сделает предложение.

– Ну ладно, предложение – куда ни шло. Хотя даже в этом случае полгода явно мало, чтобы узнать женщину, прежде чем упасть перед ней на колено. Я от некоторых футбольных травм дольше восстанавливался. Но пожениться спустя всего восемь недель после помолвки? Да это просто бред.

– Я говорил с Люком. Правда. Он знает, чего хочет.

– Это кончится катастрофой. Она беременна?

– По-видимому, нет.

– Тогда, полагаю, охотится за его деньгами?

– Она вроде не того типа девушка, – говорит Ксандер. – Судя по тому, что я видел. Но как знать? Она простая учительница.

– Конечно, она нацелилась на его деньги. Миленький маленький медовый месяц, потом родит отпрыска, а дальше бросит Люка, когда он ей надоест, и получит половину имущества. Он идиот. Думает своим членом.

– Какие‑то не слишком прогрессивные у тебя взгляды, приятель.

– Не надо вот этого, друг, я сам покупаю своей девушке гигиенические прокладки и не менее продвинут, чем любой современный парень. Но не могу не заметить, что ее подружка – горячая штучка! В смысле, подружка невесты.

– Ты же вроде упоминал, что у тебя есть девушка, Джон?

– Ну, здесь‑то ее нет, а это все‑таки свадьба.

– Нехороший ты человек. Хотя насчет молодой жены, возможно, и прав. Как‑то все неприлично быстро.

– Тебе следовало привязать Люка к пилону на мальчишнике. Удержать от совершения ошибки.

Голоса мужчин стихают, когда они заходят в мужской туалет.

Роуз стоит за дверью дамской комнаты. Она думала, что нравится Ксандеру. От этого еще обиднее сознавать, что даже он в ней не уверен.

Она не раз говорила, что не гонится за деньгами Люка. Они ей не нужны.

Обида сменяется гневом, когда она мысленно переадресовывает обвинения Люку.

Да, они поженились слишком рано. Люк настаивал, и она уступила, хотя следовало подождать. Вдруг он тоже начнет думать, будто она охотится за его деньгами?

Роуз покидает дамскую уборную, но вместо того, чтобы вернуться за стол, идет наверх и выбирается на улицу. Ей нужно подышать свежим воздухом.

Она стоит на тротуаре, и вдруг что‑то привлекает ее внимание.

Повернувшись, она начинает разглядывать пешеходов дальше по улице.

Сердце останавливается.

Это он? Кевин?

Но как только эта мысль формируется, она ее отметает.

Ей наверняка померещилось, просто паранойя из-за свадьбы.

Кевин не такой дурак, чтобы открыто появиться в публичном месте.

Роуз берет себя в руки и возвращается в ресторан, на свою свадьбу, к молодому мужу.

Она не видит, как мужчина, стоявший дальше по дороге, отступает от двери магазина и идет в сторону Роуз.

Останавливается у входа в ресторан, смотрит внутрь.

А потом Кевин уходит.

Остров Святой Терезы

Тюрьму на острове Святой Терезы, по мнению Люка, не покажут в документальном фильме о худших темницах мира.

Он даже не хочет представлять, каково было бы сидеть в лондонской тюрьме. Здесь он один в камере, ему приносят еду, выводят на прогулку. С другими заключенными он не взаимодействует, а охранники ведут себя сурово, но профессионально.

Люк подозревает, что обычная практика предварительного заключения здесь другая. Пожалуй, будь он местным, с ним обращались бы грубее и