Королевский аркан - Елена Ивановна Михалкова

– Неужели вы полагаете, мы опустимся до вульгарного вымогательства? Никакими деньгами, Михаил Степанович, не искупить нанесенного мне ущерба. Я вынужден был отвлечься! – Последнее слово он произнес веско, с ударением. – Отвлечься на вас, на вашу мелкую мышиную возню, и потратить ресурс, необходимый в другом месте.

– Ерунда какая-то и кривляние, – спокойно сказал Гройс. – Ну хорошо, и чего же вы хотите?

– Это вам мой помощник объяснит.

По губам Пономарева скользнула ухмылка.

– Я здесь, собственно, только для верификации его полномочий. Ну, и в качестве жеста уважения.

– Хороша верификация! – засмеялся Гройс. – Голос из розетки.

– Другой нету, – без всякого сожаления сказал его собеседник. – Но что-то мне подсказывает, что вы в моей личности не сомневаетесь. Мы виделись не далее как сегодня утром, и скажу начистоту, именно ваше появление вынудило нас искать… новые способы взаимодействия с вами.

– А старые способы – зарезать нас, как Желтухина?

В ухе помолчали.

– Не имею представления, о чем вы. Желтухин? Впервые слышу.

– Да уж конечно…

– У меня нет времени на препирательства. Отношения будут чисто деловые. Вы выполните задание, получите свою помощницу, и на этом мы расстанемся, надеюсь, навсегда.

– Гарантии? – спросил Гройс.

– Ну какие гарантии, бог с вами! – явно развеселившись, сказал его собеседник. – Милость моя да божеская – вот и все ваши гарантии.

– В таком случае, какой смысл мне выполнять ваше задание? – Гройс даже руками развел, хотя собеседник не мог его видеть. – Что так вы избавитесь от Айнур, что эдак… Зачем? Трупов за вами – как грибов после дождя: одним больше, одним меньше, это для вас принципиального значения не имеет.

– Что бы вы обо мне ни думали, я человек чести.

Маевскому почудилось, что при этих словах голос в трубке не удержался от смешка.

– Так что даю вам слово, что в случае отказа вашу красавицу ждут испытания, к которым она не готова. Да и мало кто готов, тем более юная девушка…

Гройс ощутимо дернулся. «Сволочь, тварюга, – в бессильной злобе подумал Никита. – Прямым текстом говорит, что замучают до смерти. Старик был прав. Они психи».

– Если же вы согласитесь, мне попросту нет смысла лишать вас помощницы. Ведь ваша исполнительность может стать залогом долгого плодотворного сотрудничества… В общем, подумайте, Михаил Степанович. Я вас не тороплю. Время у вас есть до восемнадцати тридцати. Все подробности, как я уже сказал, – у Александра. Будьте здоровы!

Пономарев с издевательской тщательностью протер каждый наушник дезинфицирующим средством, сложил в коробочку, гарнитуру свою упаковал отдельно. И принялся пить кофе.

Гройс размышлял, глядя на него. Маевский тоже стал смотреть на Пономарева, пытаясь найти в его морде хоть какие-то признаки, что перед ним психопат.

Но никаких признаков не было. Расслабленный тип, на вид немногим старше самого Никиты. В плечах поуже, ростом чуть выше… Глаза у него были невнятного цвета, то ли серые, то ли голубые. Почему-то Никиту задело, что своей несостоявшейся жертвой Пономарев не интересовался. Поглядывал на них с Гройсом выжидательно, но без всякого любопытства.

Он был настолько не страшный, этот человек, на глазах Маевского с улыбочкой убивший частного детектива, что от этого противоречия Никиту мутило. Не должен упырь выглядеть до такой степени нормально.

За свои тридцать лет Никита повидал самых разных людей. Пришел к убеждению, что выражение «Бог шельму метит» почти всегда справедливо; что после пятидесяти на лицах – особенно у мужчин – застывает мимическая маска, по которой можно многое понять о характере; что по внешности не судят только идиоты… Ему встречались убийцы с лицами убийц и воры с повадками воров. И это было правильно. Так же, как правильно было и то, что он видел воров с манерами аристократов и убийц, выглядевших как артист Леонов в роли укротителя тигров.

Но этот маятник всегда останавливался на крайних значениях.

Пономарев выбивался из общего правила.

– Я готов выслушать ваше поручение, – проскрипел Гройс. – Но выслушать – не значит согласиться.

– На ваше усмотрение, – любезно ответил Пономарев.

Он выдернул салфетку и небрежно начеркал на ней какое-то имя. Придвинул салфетку к старику.

– Этого человека надо убрать.

Гройс сначала засмеялся, потом взглянул на Пономарева, и улыбка сползла с его лица.

– Вы шутите? Я вам что, киллер? Из меня песок по утрам сыплется…

– Избавьте меня от физиологических подробностей, – весело сказал Пономарев. – И обратите внимание, нанять никого нельзя. Это отработка вашего долга.

Маевский вытянул шею, пытаясь рассмотреть написанное на листке. «Калинников». Это еще кто?

– Бессмысленным издевательством выглядит ваше предложение, – отрезал Гройс.

– Но это вовсе не оно.

Пономарев сказал это таким тоном, что Маевский ему поверил.

– Добраться до него затруднительно, требует больших усилий, – продолжал тот. – Мы попытались действовать по обкатанной схеме и не преуспели. Нам сейчас совершенно не до этого, мы заняты. Что же удивительного в том, что мы хотим передать задачу на аутсорс? А у вас для этого есть все возможности. Вы для нас в этой операции – царь и бог, Михаил Степанович. Мы даже рабочее название для нее придумали. Хотите знать какое?

– Не хочу.

– «Королевский аркан», – с улыбкой сообщил Пономарев.

– Аркан – это петля? Остроумно.

– Ну, не совсем. Но ваша трактовка тоже имеет право на существование.

– И какие же условия? – помолчав, спросил Гройс.

Маевский чуть не подскочил на стуле. Эти двое всерьез обсуждали убийство!

– Михаил Степанович…

– Молчи! – отрезал старик таким тоном, каким никогда раньше с Никитой не говорил.

И Маевский заткнулся.

Таким он Гройса еще не видел. От дряхлости его не осталось и следа. Он стал похож на старого матерого лиса, который прикидывает, как выбраться из капкана, не отгрызая себе лапу.

– Нам требуется только одно: чтобы он нас больше не беспокоил. Решить этот вопрос надо за два дня.

Гройс вскинул голову и прищурился на Пономарева:

– Два дня?!

– Да.

– Все-таки бессмысленное издевательство, как я и предположил.

– Вовсе нет.

– Такие задачи разрабатываются месяцами.

– Мы запасом времени не располагаем, – с сожалением признал Пономарев. – Со своей стороны готовы помочь. Но содействие будет чисто информационным.

– Всего хорошего.

Гройс поднялся, и Никита тут же вскочил.

– Я совершенно точно знаю, что вы способны это сделать, – с излишней торопливостью сказал ему вслед Пономарев.

Именно из-за этой торопливости Гройс замешкался. Она не вязалась с самоуверенностью убийцы.

– Не издевательство и не шутка, – прибавил тот. – Этот человек осложняет нам жизнь. Задача перед вами поставлена поздно, не спорю, и сроки варварские. Но они продиктованы вовсе не желанием унизить вас. Наоборот. Если кто-то и может с этим справиться, то только вы.

«Он же не купится на эту дешевую лесть?» – Никита