Современный зарубежный детектив-15. Книги 1-16 - Рада Джонс

чтобы попытаться предотвратить смерть одного из друзей Брюэра и Голдберга, Уайтхолл хотел доказать, что они умирали не просто так. Но, возможно, когда они узнают всю правду, поймать убийцу-мстителя будет легче.

Глава 20

Грейс опаздывала. Джеймс уже минут пятнадцать ждал ее в машине возле дома. Задержавшись у зеркала в прихожей еще на несколько мгновений, она достала из шкатулки тонкую золотую цепочку с маленькой подвеской и застегнула на шее. Келлер уже давно не видела себя такой. Грейс не могла понять, нравится ли ей эта женщина в отражении. Ей всегда была ближе та, которая носит брюки, ботинки на грубой подошве и кобуру на поясе. В светлом платье-комбинации с отрезной талией Грейс чувствовала себя голой.

Поправив помаду, Келлер взбила светлые локоны пальцами, надела черные туфли на высоких каблуках и, прихватив маленькую сумку с обувной полки, вышла из дома.

Джеймс ждал ее возле машины. И если бы не хорошо знакомый серебристый бок «Рендж Ровера», Грейс не узнала бы его. Он привел себя в порядок: начисто побрился, подстригся – несколько завитков выбивались из небрежной укладки и падали ему на лоб. На Джеймсе был летний вариант парадной формы морских пехотинцев: синий приталенный китель с нашивками, красным кантом и белым кожаным поясом, белые же брюки и перчатки. Джеймс выглядел точно так же, как в первый день их знакомства. До Мэдди, до Калеба, до всего, через что им пришлось пройти. Он будто снова стал тем парнем с притягательной улыбкой и легким взглядом, парнем, на груди которого по швам трещала рубашка, чьи руки выглядели так, словно были созданы для оружия.

– Мне стоило принять приглашение на День памяти только для того, чтобы увидеть тебя в платье. Ты потрясающая. – Джеймс обошел машину спереди и открыл дверцу со стороны пассажирского сиденья.

– Перестань, – отмахнулась Грейс, но все же не смогла сдержать улыбку.

Щеки под тонким слоем тонального крема и бронзера вспыхнули и загорелись розовым.

– Уайтхолл еще не звонил тебе? – спросил Джеймс, трогаясь с места и смотря по сторонам.

– Нет, он сказал, что это займет какое-то время. Но Нат и Крис сообщили, что у них все в порядке. Профессор почти никуда не выходит.

– Знаешь, о чем я думаю в последние дни? О Монике Праймроуз. И после слов Уайтхолла… Я не знаю, мне кажется, он может быть прав.

– Моника Праймроуз?

Грейс пыталась лихорадочно вспомнить, о ком говорит Джеймс. Она ненавидела способность своего мозга отсекать и хоронить неважную информацию так глубоко, что достать ее на поверхность порой оказывалось невозможно.

– Да. Ее дочь Мелисса пропала несколько лет назад. Мы были у нее дома с Нелл. Моника сказала, что ее дочь училась в Вашингтонском университете и что ее хвалил преподаватель по истории искусств. Да, я согласен, что в преподавательском составе Вашингтонского может быть несколько профессоров на одной позиции, но… слишком много совпадений. Как ты думаешь?

– Почему ты не сказал об этом Уайтхоллу?

– Потому что сначала хотел обсудить это с тобой.

– И потому что он все еще тебе не нравится.

Джеймс беззлобно усмехнулся и, на какую-то секунду оторвавшись от дороги, взглянул на напарницу. Грейс не смогла себя удержать. Она опустила ладонь на загривок Джеймса и коснулась пальцами коротко стриженного затылка.

– Ты подстригся, – запоздало сказала она.

– Никто из командования не должен видеть меня заросшим, как йети. Сомневаюсь, конечно, что в Сиэтле будет кто-то из командования. Скорее всего, их пригласили на празднование в Вашингтон Ди Си. Но я решил перестраховаться.

– Куда мы едем? – Грейс села прямо и заметила, что они покидали город.

– В Ньюкасл. Праздновать решили в отеле на территории гольф-клуба.

– Я думаю, что ты прав, – немного помолчав, сказала Грейс. – Нам нужно просмотреть заявления о пропаже девушек за последние двадцать лет. И составить список из тех, кто так и не вернулся домой.

– Мне кажется, мы удивимся, обнаружив, сколько среди них студенток Вашингтонского университета.

Грейс застыла, смотря прямо перед собой притупленным, невидящим взглядом. Затем, осознав, что промедление может стоить кому-то жизни, она достала телефон из сумки.

– Детектив Келлер? – Из динамика прозвучал бодрый, но слегка взволнованный голос.

– Нейт, мне нужна твоя помощь.

* * *

Выйдя из машины, Грейс глубоко вздохнула – платье предательски натянулось на груди, под тонким шелком она была без бюстгальтера. С полей для гольфа тянуло скошенной травой, луговыми цветами и влажной землей. В низине неровного ландшафта притаился молочно-белый туман. Мотыльки и другие мелкие насекомые жужжали над головой, в кустах цветущего жасмина и летели на свет уличной иллюминации. Чистый, свежий воздух пьянил.

Грейс отвыкла ходить на каблуках, поэтому вцепилась в ладонь Джеймса, обтянутую тканевой перчаткой, чтобы не подвернуть ногу на неровной брусчатке, выстилавшей территорию перед отелем. Голова начала кружиться от волнения еще на подъезде к Ньюкаслу, а теперь, в окружении сотни мужчин и женщин в форме, которых сопровождали жены в вечерних платьях, с крупными, броскими украшениями на тонких шеях и запястьях и мужья в строгих костюмах, Грейс стало не по себе. Она решила, что слишком просто одета, что заблудилась по дороге на работу и оказалась здесь совершенно случайно.

На улицу из помещения доносилась тихая, приятная музыка. Снаружи организовали коктейльную и фуршетную зону. Заметив на стойке полупустой бокал для вермута с оливкой внутри, Грейс решила, что один или два «водка-мартини» должны скрасить ситуацию.

Военные стояли повсюду небольшими группами и переговаривались. Отовсюду слышался смех, взволнованные, радостные голоса и печальный шепот о тех, кого больше не было рядом.

Им всем было о ком помнить. У каждого человека, несущего службу своей стране, потерь было предостаточно. Но иногда Грейс думала, что Джеймс потерял на войне нечто большее. Не просто друга или приятеля. Иногда ей казалось, что он потерял там себя, и на День памяти он беззвучно оплакивал того Джеймса Нортвуда, который никогда больше не вернется.

Джеймс выглядел растерянным. Он смотрел по сторонам, крепко сжимая ладонь Грейс, и постоянно поправлял воротник рубашки. На гладко выбритом лице четко проступили скулы, линия нижней челюсти сделалась острой от напряжения. Он оглядывался, и Грейс не понимала: он хочет увидеть знакомое лицо или, наоборот, страшится этого. Все стало ясно, когда на него со спины налетел мужчина. Грейс сконфуженно улыбнулась и отступила на шаг.

– Ты все же пришел, Нортвуд. – Невысокий мужчина с короткими темными волосами и сединой на висках обнял Джеймса и похлопал его по спине. – Думал, ты не придешь, гребаный ты затворник!

– И я рад тебя