Бригадир - Стоун Пайпер

Это дало мне небольшую свободу действий, даже если время имело решающее значение.

Она так же нуждалась во мне, как и я, ее извивание только подливало масла в огонь. Я провел языком по ее сладкой киске, пробуя на вкус вишни и абрикосы. Черт возьми, я мог бы пировать ею днями. Когда я вернусь и все будет кончено, я дал себе слово пообещать себе, что так и сделаю.

Я не был уверен, как я ухмылялся, когда я ел ее со страстью, но я мог чувствовать это на своих щеках. Я засунул свой язык и оба больших пальца в ее тесный канал, пытаясь сохранить спокойствие. Как это было возможно рядом с женщиной, такой сочной и идеальной?

«О, Боже. Ты…» Она смеялась, ударяя рукой по зеркалу и широко разводя ноги, даже откидываясь назад.

С ее широко открытыми губами она только больше соблазняла зверя. Это было потрясающе. Я облизывал и сосал, доводя ее до оргазма и отстраняясь. После того, как я сделал это несколько раз, она наконец схватила мои волосы, переплетая пальцы и чередуя рваные стоны с тихими всхлипами.

Мой член болел и пульсировал так, что я едва мог его контролировать.

Но я не хотел, чтобы это закончилось.

Что-то застряло в глубине моего сознания и едва не испортило этот момент.

Что мы оба были в отчаянии, потому что знали, что это может быть последний интимный момент вместе. Выбросить это из головы было сложнее, чем я когда-либо мог себе представить.

Но я давно уже сказал себе, что никто и ничто не прикоснется к людям, которые мне дороги. Точка.

«Мне нужно кончить», — пробормотала она, и ее голос уже не принадлежал ей.

«Пока нет. Если ты это сделаешь, ты будешь наказана». Я выждал несколько секунд, проводя губами по ее животу.

Она рассмеялась, мотая головой. Когда она моргнула, я мог сказать, что ее глаза были расширены. И, скорее всего, она не могла долго продержаться.

Я вернулся к своим обязанностям, действуя еще более энергично, чем прежде.

Когда ее тело начало дергаться, я понял, что потерял ее. Кульминация вырвалась из глубин ее существа, ее стоны нарастали до такой степени, что она прикусила нижнюю губу. Но звуки были восхитительны, толкая меня за пределы мужчины, жаждущего женщины.

Откуда у нее такая способность?

Каждый хрюкающий звук, который я издавал, каждое дикое движение моего языка приносило новый оргазм. Но когда она начала выходить из нирваны, я выполнил свое обещание. Я щелкнул тремя пальцами по ее киске, недостаточно сильно, чтобы повредить ее сладкие, нежные ткани, но резко напомнил ей, что она должна подчиняться мне любой ценой.

«Ой. Ты ужасен. Ужасен!» Она накрутила на руку прядь моих волос, а другой рукой ударила по зеркалу.

«Ты жаждешь боли».

«Заткнись и дай мне еще. Пожалуйста».

Как может мужчина не улыбнуться в ответ на эту просьбу? Я подчинился без колебаний, используя пальцы и язык, чтобы подвести ее все ближе и ближе к экстазу, все еще отстраняясь, а затем толкая несколько раз. Я был уверен, что она упадет со стойки от своей бурной реакции, и мне пришлось удерживать ее, высасывая ее сладкие соки.

Я понятия не имел, как долго она пребывала в муках нирваны, прежде чем ее рука медленно скользнула вниз по зеркалу, и она обмякла, тяжело дыша. Это только подстегнуло меня еще больше.

Даже после того, как я встал, ее сок покрывал мой рот. Я не стал вытирать его, накрыв ее рот своим. Было что-то собственническое с ее стороны, когда она обхватила меня за шею, притянув меня как можно ближе. Это был неловкий угол, но мне было все равно. Я бы трахнул эту женщину где угодно и когда угодно.

Шантель застонала в поцелуй и обхватила своими длинными ногами мои бедра, как я и любил. Комната уже пахла сексом, и это был самый сильный афродизиак в мире.

Все в этом моменте было еще более особенным, цепляние друг за друга было необходимым. Как такому человеку, как я, так повезло?

Я втолкнул свой язык внутрь, мой поцелуй был более доминирующим, чем прежде. Я был таким сильным, что почти случайно оторвал ее. Но она осталась цепляться за меня, извиваясь подо мной так, как могла делать только она.

Она сосала мой язык, удерживая меня на месте, и изо всех сил старалась тереться своей мокрой киской о мой член. Через пару минут я уже не мог выносить этого. Я оторвал ее задницу от края стойки наполовину, перекатившись на подушечки ног, чтобы легко пронзить ее своим членом.

Каким-то образом ей удалось вырваться из поцелуя, запрокинув голову и издав стон, свидетельствующий о крайней страсти.

Момент был невероятным, настолько, что я был брошен в свое собственное сладкое блаженство. Как будто я всегда был предназначен быть с ней. К черту скептиков или тех, кто мог бы осудить нас обоих за запретный аспект. Почему я должен волноваться о том, что кто-то думает обо мне?

«Я хочу тебя. Ты мне нужна. Ты будешь моей». Для нее это было какое-то странное заявление, как будто кто-то из нас в этом нуждался.

Шантель медленно подняла голову, бросив на меня еще один из своих дразнящих взглядов. «Это хорошо, потому что ты не можешь от меня избавиться. А теперь трахни меня так, словно от этого зависит твоя жизнь». Она приподнялась на стойке, выгнув спину, пока мое внимание не переключилось на ее сладкие соски.

«Это вполне возможно, моя милая принцесса». Мне хотелось прошептать ей на русском языке столько всего, столько ласковых слов, которые я хотел, чтобы она услышала, но это было важнее.

Плюс ко всему, мне нужно было, чтобы она поняла, насколько это важно для нас.

И так оно и было.

Она старалась изо всех сил встретить каждый жестокий толчок, ее улыбка была коварной. Когда она убрала руку с моей головы, впиваясь острыми ногтями в мою спину, я оказался втянут в еще один сладкий вакуум потребности в ней.

Жаждая ее.

Я понятия не имел, как долго мы трахались, как два животных, но достаточно долго, чтобы пот тек по обеим сторонам моего лица, а в груди сжалось от настойчивости и потребности.

Мы наполовину смеялись вместе, наполовину рычали, как дикари. Зеркало запотело, вся комната была как парилка.

Но это было совершенно идеально.

С еще несколькими жесткими ударами моего ствола я мог легко сказать, что долго не продержусь.