Бригадир - Стоун Пайпер

было так же плохо, как то, что сделал Таннер. Возможно, даже хуже. И обычно это было основано исключительно на жадности, а не на страхе, что семья будет убита. Но я должен был признать, что те, с кем я контактировал, были худшими змеями из всех. Настолько ядовитыми, что один укус — и сторона, получившая его, теряла все.

Пуф.

Люди пытались и терпели неудачу с нами, наш конгломерат был слишком силен, слишком могущественен. И мы раздавили каждого из них, как букашку.

Но ни один из инцидентов не был личным. Это все равно оставило сильный удар в моем животе.

Я ждал, пока Дэнни приблизится с другим мужчиной, оба изучая здание. «Интересный выбор», — сказал Дэнни.

«И правда. Роджер. Оставайся снаружи и следи. Дэнни. Ты со мной».

Когда мы вошли, скрип металлических петель заставил меня покачать головой. Современное дерьмо и петли не могли быть заменены? Наши шаги раздавались эхом, когда мы шли вперед, направляясь к меньшей и более приватной комнате.

Почти сразу, как я приблизился к двери, я стиснул зубы. Я слышал, как доберманы рычат и скулят, их крепкие когти царапают крашеный цементный пол. Я никогда не встречался с щенками, но мне придется поверить Вадиму на слово, что они не были злыми собаками.

Даже если они совсем не похожи на милых, любящих ретриверов.

Собаки были достаточно плохи, но видеть Таннера, подвешенного, с раскинутыми руками, как на каком-то кресте, закованного в кожу и цепи под потолком, было просто невыносимо. Он болтался достаточно высоко в комнате, чтобы доберманы могли подпрыгнуть, но не могли его достать. Это был дым и зеркала, основанные на психологическом страхе.

Но черт возьми, мучительный эффект невозможно было отрицать, и это меня бесило.

«Господи», — пробормотал Дэнни себе под нос.

Таннер раскачивался, его дыхание было затруднено.

Мужчина предал меня, и все же я не мог выносить это дерьмо? Боже, мои методы значительно изменились. Разве не так?

Наблюдавшие за ним солдаты смеялись.

И гребаные ставки.

Как только мы подошли ближе, будь я проклят, если солдаты Вадима не отдали честь и не заткнулись, но ущерб был нанесен. Я посмотрел на них с настоящей ненавистью, прежде чем поднять глаза на Таннера. Он был избит, его губы распухли, но он внимательно меня изучал. Не ухмылялся. Не смеялся. Я чувствовал запах его страха, скорее всего, из-за меня и гребаных придурков, которые заставили его страдать. Я начинал ненавидеть людей с полной страстью.

«Уберите собак», — приказал я, глядя то на одну, то на другую, пока они тянулись ко мне, их хвосты мелькали взад и вперед по полу. Я мог сказать, что это не злые собаки. Они бы не укусили, но они сделали свою работу лучше, чем любое человеческое запугивание. Черт. Куда катился мир?

«Да, сэр», — заявил очевидный владелец. Это был один из людей Вадима, кого я не знал, но предполагаю, что ему доверяли. На данный момент ему, черт возьми, лучше быть лояльным.

Я подождал, пока трех собак выведут из комнаты, и уставился на одного из мужчин. «Спусти его и поставь стул. О, и найди чертово полотенце или чертову футболку, чтобы он мог вытереть лицо». Я заметил кулер и указал на него. «И я надеюсь, у тебя там есть бутылка воды. Принеси мне одну».

Таннер поднял голову, пока шестеро мужчин пялились на меня. Может, у меня все-таки выросло две головы. Мне было противно то, что я увидел, хотя я и понимал, почему Вадим приказал это. Может, я просто устал от дерьма, которое раздавали как конфеты.

Почти мгновенно принесли два стула, и блок, державший Таннера, качающегося в воздухе, медленно опустили. По крайней мере, мне не пришлось просить мужчин помочь ему добраться до стула. Он почти сразу же споткнулся, мужчина был измотан, избит и взволнован. Я мог только догадываться, что творилось у него в голове. Я все еще был зол? Конечно, но ради Бога, хоть какая-то порядочность все же была. Верно?

Наконец, все вещи были принесены, Таннер осторожно взял их. Все это время он внимательно смотрел на меня, уверенный, что я собираюсь выхватить свой пистолет. Да, это то, что я обычно делаю, и он это знал. Когда он вытер лицо, успешно сделав несколько глотков воды, я подошел, схватил второй стул и развернул его так, чтобы он стоял в другую сторону, прежде чем сесть на него верхом. Я откинулся на спинку, изучая его. По крайней мере, он, похоже, не был серьезно ранен. Если бы он был, это бы значительно затруднило мою текущую операцию.

«Вы можете уйти. Я позову вас, когда буду готов», — сказал я солдатам. Им не нужно было слышать этот разговор. Им потребовалось всего несколько секунд, чтобы уйти, направившись в другую комнату.

Дэнни занял свое место, следя за двумя дверями на всякий случай, если будет засада. Я знал, что у него смешанные чувства, но, по крайней мере, он понял метод моего безумия. Я мог рассчитывать на него.

Вздохнув, я подумал, что сказать. Это было нелегко для всех. «Тэннер. Я не собираюсь устраивать здесь шоу собак и пони. Времени нет почти на каждом уровне. Я полностью осознаю, что твоя жена, дочь, мать и сестра пропали. Это подтверждено».

Его глаза широко раскрылись, парень, вероятно, был готов наложить в штаны. «Да, сэр. Их похитили несколько дней назад».

«Слушай, я понимаю, что семья на первом месте. Я только сейчас понял, насколько это важно, но тебе следовало довериться мне, а не быть частью гребаной шарады. Я собирался убить тебя, но очень важный человек в моей жизни помог мне понять, что то давление, которому ты подвергаешься, может изменить все поведение мужчины. Я не собираюсь говорить, что смогу доверять тебе снова. Это еще предстоит увидеть, но я найду твою семью. Но я смогу сделать это только с твоей помощью».

Таннер казался сбитым с толку. «Зачем ты это делаешь?»

«Потому что убить тебя означает, что этим придуркам позволят вырезать твою семью, а я не тот парень. Плюс, я думаю, что у тебя есть кое-какие знания, которые могут помочь раскрыть эту тайну. Один вопрос, прежде чем мы перейдем к возможным местам, где может содержаться твоя семья. Есть ли у тебя какие-либо идеи, кто стоит за этим?»

«Нет, сэр. Он так и не появился. Он послал пару человек, чтобы они предоставили свои методы... поощрения. Я знаю, что они следили за мной. Их могло быть двое.