Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Колесников внимательно посмотрел на него. «И это были они?»

Осип полез в карман и вытащил листок бумаги. Это была распечатка, которую он привёз с собой из Москвы, аккуратно сложенная втрое, словно когда-то вложенная в конверт.

«Что это?» — спросил Колесников.

«Письмо».

«Какая буква?»

«О БЖ».

«БЗ?»

«Хлорбензилат», — небрежно сказал Осип, внимательно наблюдая за реакцией. «В Сирии. Помнишь?»

«Я многое помню», — сказал Колесников после паузы.

«Вы помните, как использовали хлор? Зарин? Иприт?»

У Колесникова, похоже, что-то застряло в горле, и он закашлялся.

«С тобой все в порядке?» — спросил Осип, не в силах скрыть самодовольство в голосе.

"Я в порядке."

«Я вызываю слишком много неприятных воспоминаний».

Колесников посмотрел на него так, словно хотел задушить, затем резко остановил грузовик и съехал на обочину. Они были головной машиной колонны, прямо посреди спорной местности, и грузовики позади вряд ли обрадовались бы перспективе остановиться. Осип наклонился вперёд, чтобы посмотреть на них в боковое зеркало.

«Статус?» — спросил по рации один из водителей.

Колесников ничего не ответил, но закашлялся еще сильнее, словно пытаясь вытолкнуть легкое.

«Ты уверен, что с тобой все в порядке?» — спросил Осип.

Колесников поднял руку в ответ, но продолжал кашлять.

«Если бы я не знал вас лучше, — сказал Осип, — я бы сказал, что вы пытаетесь уйти от трудного разговора».

Колесников наконец справился с кашлем и посмотрел на Осипа. «Послушай, Осип, — сказал он, — если тебе есть что сказать, лучше выскажи это».

«Это письмо, — сказал Осип, аккуратно разворачивая его, словно оно было для него очень ценным, — перехватили мои люди в Гааге. Его составил Джозеф Миллер. Вы слышали его имя?»

Колесников покачал головой.

«Интересно, — сказал Осип. — Он слышал о вашем».

"Кто он?"

«Член Объединенного следственного комитета по химическому оружию».

Раздался гудок одного из грузовиков сзади, Колесников взял микрофон рации и пробурчал в него: «Подождите минутку».

«Хотите узнать, что там написано?»

«Какое мне дело до того, что говорит бюрократ в Голландии?»

«Ну что ж», — застенчиво сказал Осип, — «ведь речь идет о тебе».

Колесников промолчал.

Осип посмотрел на него и начал читать: «Следующие восемьдесят четыре инцидента являются подтверждёнными нарушениями Международной конвенции о запрещении химического оружия. Они были организованы генералом российской армии Анатолием Колесниковым и тайно осуществлены подразделениями Спецгруппы «К» ФСБ, а также платными наёмниками из группы Вагнера. Они имели место с октября 2012 года и продолжались вплоть до мая 2019 года. Использованные химикаты включают хлорбензилат, 3-хинуклидинилбензилат, агент 15,

Зарин, фосфор, хлор и иприт, и масштабы варьировались от одиночных гранат или ракетных атак до скоординированных и непрерывных кампаний, проводимых в течение длительного времени с разных направлений и с участием нескольких подразделений. Крупные атаки часто приводили к сотням смертей. Дети, будучи менее устойчивыми к используемым химикатам, становились особенно уязвимыми целями, причем детские сады, начальные школы и детские больницы составляли основную часть наиболее смертоносных мест атак. В некоторых случаях детей загоняли или согоняли в более замкнутые пространства для повышения летальности.

Осип поднял взгляд, чтобы убедиться, что Колесников слушает, а затем продолжил: «Далее подробно описываются детали каждого из восьмидесяти четырех отдельных случаев и приводятся проекты отдельных обвинительных заключений для использования Международным уголовным судом».

Колесников молчал.

«Нечего сказать?» — сказал Осип.

«Что бы я ни делал, — сказал Колесников, — я делал это при поддержке Москвы».

«Столько их, — сказал Осип, проводя пальцем по странице, — старательно ставили перед собой детскую цель. Это была идея Москвы или вы сами придумали?»

«Я просто выполнял приказы».

«Семьсот», — сказал Осип со свистом, переворачивая страницу,

«В основном женщины и дети. Даже наши аналитики не уверены, какова была военная цель этого инцидента».

«Военной целью, — сказал Колесников, — был террор. Москва прекрасно знала эту стратегию и ни разу за семь лет не пыталась меня остановить».

«Мне просто интересно, — сказал Осип, аккуратно складывая письмо и вкладывая его обратно в конверт, — какие меры предприняла Москва для усиления вашей личной безопасности?»

"О чем ты говоришь?"

«Телохранители. Новые правила идентификации. Безопасные квартиры».

«Я был немного занят, как вы, несомненно, заметили», — сказал Колесников, махнув рукой перед лобовым стеклом, — «и беспокоился об иностранных обвинительных заключениях, которые, по всей вероятности, не будут реализованы против меня».

«Хорошо», — сказал Осип, как будто этот вопрос не представлял никакого интереса ни для одного из них, как будто они обсуждали, стоит ли останавливаться на обед. «Лишь бы вы были довольны…»

«Чем доволен?»

«Ну, — сказал Осип, — как я уже говорил, мои люди перехватили письмо в Гааге. Но оно не было адресовано Международному уголовному суду».

«Кому оно было адресовано?»

«Директор ЦРУ Леви Рот».

«Рот? Ну и что? ЦРУ всегда знало, чем мы там занимаемся, и ничего не сделало, чтобы нам помешать».

«В то время они этого не сделали», — сказал Осип, а затем, словно это было непосильной ношей, вынул письмо из конверта и нашёл новый раздел. «В ответ на конкретный запрос директора и в свете продолжающегося несоблюдения Россией положений Конвенции о запрещении химического оружия, а также Римского статута о создании Международного уголовного суда, рекомендуется, чтобы ЦРУ немедленно осуществило чрезвычайную экстрадицию вышеупомянутого Анатолия Колесникова».

«Необычайное исполнение?» — сказал Колесников.

«Я полагаю, мне не нужно объяснять этот термин».

Колесников промолчал.

«Похоже, ЦРУ посылает кого-то за вами, поэтому я и спросил о телохранителях».

«Пусть приедут», — сказал Колесников.

Осип пожал плечами. Он снова взглянул в боковое зеркало грузовика и увидел, что другие грузовики начали выезжать вперёд, чтобы обогнать их. «Похоже, они начинают беспокоиться», — сказал он.

Колесников снова включил передачу, и они снова тронулись. Они приближались к импровизированному командному центру Колесникова, который располагался в том же здании, где до недавнего времени располагалась канцелярия народного губернатора Луганской области – марионетки, назначенной Кремлём и управляющей так называемой Народной Республикой, – и которое теперь, предположительно, переоборудовалось в резиденцию новой российской администрации.

Осип взглянул на пятнадцатиэтажное бетонное здание. Ни одно окно не уцелело, большинство было заколочено фанерой. Дорога была усеяна щебнем и мусором.

На низкой стене сидят солдаты в самодельной униформе, сшитой из лоскутков.

один из них, казалось, был одет в доспехи хоккейного вратаря и курил сигареты.

«Всё, что я хочу сказать, — сказал Осип, когда