Черный маг - Лейтон Грин

– Как оно на новом месте?

– Румыния восхитительна. С другой стороны, Бухарест грязный и нищий, тут взяточник на взяточнике сидит, а еще стаями шляются бродячие псы и проститутки. Позор просто, что сделала со столицей эта коммунистическая свинья Чаушеску. Говорят, раньше город выглядел не хуже Парижа.

– Сколько тебе еще до следующего назначения?

– Полтора года, – сообщил Рик. – Надеюсь, дальше меня пошлют в какую‑нибудь страну Азиатско-Тихоокеанского союза или даже в банановую республику. Честно тебе скажу, задолбался мерзнуть.

– Да, я тоже не любитель этого дела, – согласился Грей.

– Сам‑то чем сейчас занимаешься? Ходят слухи, работаешь на какого‑то частного сыщика мирового уровня, который занимается сектами и так далее. Это правда?

– Более или менее.

– Вот уж не думал, что ты за такое возьмешься.

– Я и сам не думал.

– Получаешь, наверное, вдвое больше? – спросил Рик.

– Вроде того.

– Ловкий засранец! За двойную зарплату я бы даже цыганских гадалок взялся изучать.

– Рик, ты патриот, у тебя семья. Не бросай службу. Хотя бы ради нормальной пенсии.

– Да, ты, пожалуй, прав, – крякнул его собеседник. – С медициной у цыган почти наверняка неважно. Но я скучаю по всякой движухе.

– Мы скучаем по ней, пока она нас не убивает, – заметил Грей.

– Братишка, я и по тебе скучаю, наш маленький мудрец. Короче, слушай, я пробил эту девчонку.

Грей почувствовал, как внутри встрепенулось предвкушение.

– Очень тебе благодарен.

– Пришлось повисеть на телефоне, но я ее нашел. Надеюсь, это поможет в каком‑нибудь твоем расследовании, потому что, доложу тебе, история малость жутковатая.

Доминик выпрямился и крепче сжал телефон.

– В каком смысле?

– Пришлось обзвонить все женские монастыри Бухареста, которыми рулят британские монашки, – впрочем, заведений не так и много, – и в одном мне повезло. Этой твоей девице сейчас около двадцати одного года. Ее, как и прочих детишек, одна монахиня подобрала на улице. – Рик помолчал. – Вот только ты не упомянул, что малышку выперли из монастыря за дьяволопоклонничество.

Грей поморщился, но промолчал.

– Монахиня, с которой я говорил, уверяла, что девочка то и дело появлялась в разных местах вокруг монастыря, хотя ее тело оставалось на месте. Якобы это называется астральной проекцией. А с точки зрения монахини, девчонка пользовалась силой дьявола. Тебе что‑то известно?

– Не слишком многое, – пробормотал Грей. На него нахлынула смесь чувств: и грусть от человеческого невежества и ужасного Анкиного детства, и облегчение, что девушка говорила правду, и дискомфорт, вызванный тем, что в самолете и катакомбах Анка вполне могла не присутствовать физически.

– Как ты можешь догадаться, церковь от таких вещей не в восторге, – заявил Рик. – Меня и самого растили в баптистской вере, поэтому мне всякая дьявольщина тоже не по душе.

– Монахиня что‑то еще рассказала?

– Почти ничего, кроме того, что Анка сама навлекла на себя беду.

– Каким образом? – оторопел Грей.

– По словам монахини, перед началом свистопляски с астральными проекциями девочка увлеклась оккультизмом. Мол, если призываешь дьявола, он обычно приходит.

Глава 41

Весь следующий день Виктор слонялся по отелю. Воздух на улице потрескивал от накопившегося электричества: приближался грозовой фронт. Предстоящее полуночное рандеву с Уизерспуном казалось осязаемым: оно было с Радеком, куда бы тот ни пошел; кружилось в утреннем капучино; скользило за спиной, не отставая ни на шаг.

Виктор умолял Гарета провести день вместе, чтобы помочь подготовить помещение. Однако, как большинство магов его статуса, Гарет был умен, но высокомерен, его так и распирало от воображаемого могущества. Для него было немыслимо позволить неверующему вроде Виктора помогать с магической защитой. Впрочем, с практическими предложениями профессора он согласился.

День прошел без происшествий, и в половину одиннадцатого вечера Виктор проехал на такси несколько кварталов до Стоунгейта. Пока он шел к покоям Уизерспуна, настроение у него было мрачным. Повсюду в здании суетились маги в полном защитном облачении, занятые подготовкой. На дверях и в коридорах виднелись свеженькие руны, ступени винтовой лестницы были засыпаны тонким золотым порошком. От него действительно может быть толк, подумал Виктор, заметив, какие следы оставляют на ступенях ботинки. Но в целом профессору хотелось послать куда подальше этих глупцов, эти бедные души, которые так отчаянно верят в магию, что одеваются и ведут себя как шуты. А сегодня, если Виктору не удастся воспрепятствовать этому, их ошибочные убеждения приведут к совершенно реальной смерти.

В другом конце коридора, у дверей комнат Гарета, Виктор с удовлетворением заметил вооруженного охранника. Значит, у старого дурня осталось хоть немного здравого смысла.

– Профессор Радек, – произнес охранник, открывая дверь и склоняя голову.

Уизерспун, шурша белыми одеяниями, подошел пожать гостю руку. Виктор поставил на пол черный квадратный ящичек, который принес с собой, вытащил из спортивной сумки два противогаза, протянул один Гарету и спросил:

– Ты сделал, о чем я просил?

Тот показал на огнетушитель в дальнем углу комнаты и установленную над ним маленькую видеокамеру.

– Вентиляция запечатана, одеждой я занимался сам, в комнату никто больше не войдет. Кругом охранники в боевой готовности, они наблюдают за всеми входами и при необходимости в любой момент начнут действовать. И уверяю, никому не хватит могущества, чтобы справиться с нашей магической защитой.

Виктор одарил собеседника испепеляющим взглядом и, следуя указаниям продавца, нажал на кнопку черного ящичка.

– Этот прибор обнаружит фтористый сульфурил, если его попытаются используют в качестве орудия убийства. Так или иначе, в районе полуночи нам нужно будет покинуть комнату из соображений безопасности.

– Он не станет сегодня пускать газ, – отмахнулся Гарет, – а явится сюда сам. Во всяком случае, попытается.

– Посмотрим.

Виктор сложил руки на груди, попутно сверившись с часами. До полуночи оставалось пятнадцать минут. Он нащупал рукоятку криса в потайном кармане пальто. В другом кармане лежал электрошокер, настроенный на самый мощный режим.

Гарет закрыл дверь, извлек из мантии банку и выплеснул ее содержимое на деревянную створку. Потом сделал несколько пассов руками (Виктор их не опознал), взял один из разукрашенных кинжалов и вырезал на полотне двери семиконечную звезду. Затем, уколов тем же кинжалом руку, окровавленным кончиком нарисовал окружность, соединившую уголки звезды, и сказал:

– Запечатано.

Виктор тем временем был занят осмотром комнаты: проверял, не отходят ли половицы, нет ли в скругленных стенах трещин, неровностей или скрытых входов. Убедившись, что все в порядке, он присоединился к Уизерспуну, и они вместе стали в напряженном молчании коротать оставшиеся до полуночи минуты. Гарет сложил руки на своем золотом поясе, глаза Виктора по-прежнему блуждали по комнате.

Надо признать, принятые меры Радека удовлетворили. Все тут было готово и к газовой атаке, и к попытке поджога. Профессор сомневался, что Дарий лично