Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

Для большей части мира война на Украине началась всего несколько дней назад, но для него, как и для остальных жителей Донбасса, она бушевала почти десять лет. Он, конечно же, помнил, как всё было раньше, когда он был простым учителем истории, преподававшим детям. Он наслаждался этой жизнью. Ему нравилось исследовать грехи прошлого, бесчинства советской эпохи, преступления Сталина и всех остальных. Он говорил своим ученикам, что все преступления в конце концов выходят на свет. Правда всегда выходит наружу, и преступники, если их не поймали и не наказали при жизни, в конце концов находят своё место.

— груда пепла истории. Он понял, что слова, которые он только что прочитал, сделают его частью этой груды.

«Я не думаю, что смогу это сделать», — прямо сказал он.

«Нужно просто сказать слова».

«Я не могу. Просто не могу».

Колесников кивнул. «Шипенко боялся, что ты это скажешь», — сказал он.

«Вот почему он арестовал твою мать и сестер».

"Что?"

«Он также просил передать вам, что бы ни произошло сегодня утром в номере отеля, это было лишь предвосхищение того, что произойдет с вашей семьей, если вы не доставите это сообщение».

«Я не могу этого сделать, — пробормотал Булавин. — Я выпрыгну из окна».

Колесников пожал плечами. «Делайте что хотите, — сказал он, — но вашу семью это не спасёт».

OceanofPDF.com

41

Лара сидела за кухонным столом, наблюдая, как Риттер суетится по кухне, открывая и закрывая ящики, обыскивая шкафы. Она была напряжена, и его постоянные движения действовали ей на нервы.

Он проверил холодильник и оставил дверцу приоткрытой, что еще больше ее расстроило.

«Что ты ищешь?» — раздраженно спросила она, закрывая дверь.

«Здесь наверняка есть что-то, что можно поесть».

«Нет», — сказала она, и по выражению его лица было ясно, что он, возможно, собирался обвинить её в этом. «Извините, что разочаровала», — сухо добавила она.

«Нет-нет», — сказал он, повернувшись к кофейнику. Он налил себе чашку и присоединился к ней у стойки. «Всё в порядке».

Она смотрела, как он отпивает кофе. Она сварила его больше часа назад и была уверена, что он остыл. Он скривился и проглотил его, чуть сильнее, чем требовалось. «Не соответствует твоим стандартам?»

сказала она.

«Как ты можешь это пить?»

«Если вы хотите подать жалобу менеджеру...»

«Как он живет так?» — перебил ее Риттер.

«Он этого не делает», — сказала Клара, внезапно почувствовав себя защитницей этого места, словно оно каким-то образом стало её ответственностью после ухода Лэнса. «Это не его дом».

Риттер достал сигареты и посмотрел на неё. По его секундной паузе она поняла, что он не хочет, чтобы он закуривал. Он сделал это.

В любом случае. Она хотела что-то сказать, но прикусила язык. Вместо этого она встала и подошла к шаткому окну, выходящему во двор за зданием. Она попыталась его открыть, но деревянная рама была настолько старой, что её невозможно было сдвинуть с места. Риттер наблюдал, как она с ней борется, и не предлагал помочь. «Спасибо», — сказала она.

«Что это?» — спросил он, внезапно подняв глаза.

«Вы настоящий джентльмен».

Он встал и распахнул перед ней окно. Оно громко скрипнуло и приоткрылось примерно на полдюйма, впустив в комнату струйку ледяного воздуха.

Они вернулись к стойке, и он снова поморщился, делая еще глоток кофе.

«Можешь смело заварить новый, — сказала она. — Если всё так плохо».

Он покачал головой. Она взглянула на часы, и он сказал: «Знаешь, это не моя вина».

«А в чем ты не виноват?»

«Ты расстроен, потому что Лэнс не вернулся».

«Еще есть время», — сказала она.

Риттер пожала плечами, и что-то в этом её очень разозлило. Она закатила глаза.

«Что?» — спросил он, заметив этот жест.

"Ничего."

Он затянулся сигаретой, затем взглянул на часы и поднял бровь.

Было уже больше девяти. «Прости, Клара».

«Не извиняйся».

«Он уже должен был вернуться».

Она знала, что он прав. «Дайте ему ещё час».

Риттер посмотрел на неё так, будто у неё было две головы. «Час?»

«Он вернется».

«Нам нужно убираться отсюда. Нам уже пора было уйти».

«Я не уйду. Пока нет».

«Каждая дополнительная минута нашего пребывания...»

«Хочешь идти — иди. Никто тебя не остановит».

Он посмотрел на нее, затем подошел к окну гостиной и посмотрел вниз на улицу.

«Видишь что-нибудь?» — спросила она, зная ответ.

Он покачал головой.

Она посмотрела в другую сторону, к кухонному окну, словно, игнорируя его, можно было как-то изменить факты. Он напомнил ей некоторых ребят из Бюро по расследованию преступлений, набранных из армии. У всех была определённая осанка.

В гостиной стоял старый телевизор, и Риттер включил его. «Я полагаю, вы говорите по-русски», — сказал он, переключая каналы с помощью ручки на передней панели.

«Вы действительно думаете, что об этом покажут в новостях?» — спросила она.

Он продолжал листать, пока не нашел местный новостной канал, а затем отошел назад.

«Что это?» — спросил он. «Что они говорят?»

Она не могла поверить своим глазам. В камеру говорил репортёр, а фон за её спиной невозможно было спутать ни с чем. Это был огромный фасад Ростова-Главного.

«Что они говорят?» — снова спросил Риттер.

«Заткнись», — рявкнула она, махнув на него рукой. Репортёр говорил о беспорядках на вокзале, не уточняя, что именно произошло. Однако было ясно, что в результате были вызваны десятки сотрудников спецподразделений полиции.

Они видели, как они бегают где-то на заднем плане.

«Это был он, не так ли?» — сказал Риттер.

«Я не знаю, что это было».

«Что она говорит?»

«Произошёл инцидент. Раздались выстрелы».

«Очень много машин скорой помощи, — сказал Риттер. — И полицейских тоже много».

Они досмотрели передачу до конца, а затем Клара сказала: «Вы можете уйти, если хотите, но я остаюсь».

Риттер покачал головой. «Это безумие. ГРУ может быть здесь уже в эту секунду».

«Даже если бы это был Лэнс, — сказала она, — он бы ни за что не повел их сюда».

«Мы уходим прямо сейчас», — сказал Риттер, хватая те немногие вещи, которые он взял с собой.

— Нет, — вызывающе сказала Клара.

«Клара!»

«Я серьёзно, Крейг. Я остаюсь здесь».

«Я ведь не могу оставить тебя здесь одну, правда?»

«У тебя нет выбора, — сказала она, — если только ты не собираешься