Кокон - Валерия Минц

сжались в кулак, прежде чем расслабиться. Это было едва заметное движение, но оно подсказало Джеймсу, что Боуман понял, куда клонит агент. Он был готов защищаться, но еще не понимал, сколько именно улик у следователей.

— Я понимаю, как это выглядит. Но это просто совпадение. Я врач, мои пациенты — разные люди, некоторые из них могут быть в сложных жизненных обстоятельствах. Я лишь стараюсь делать свою работу. К тому же... вы, кажется, уже успели обвинить моего коллегу. И безосновательно.

— Да, поэтому мы больше не хотим совершать подобных оплошностей. Теперь мы с крайней скрупулезностью подходим к расследованию… — заверил Картер.

— Сразу бы так, — пробурчал мужчина, немного ерзая на неудобном стуле. — Рад, что к этому делу наконец-то подключили ФБР, местным правоохранителям явно не хватает компетенции.

Джеймс помрачнел, услышав подобное заявление, а вот Митчелл даже бровью не повел, сохранив добродушную маску на лице. Картер продолжил:

— Так вот, нам важно, понять, если связь между убийствами и препаратом... Быть может, он имел к нему доступ?

— Исключено, — отрезал Боуман. — Его оборот строго контролируется и учитывается. Только те, кому разрешено работать с фиброксанолом, имеют доступ к нему.

— Тогда как препарат мог быть найден в крови жертв? — Дэвид умело давил спокойствием на доктора.

Доктор посмотрел на него, теперь уже с заметным раздражением:

— Ну… вероятно потому, что я сам прописывал его им. Пациентки проходили процедуру прерывания беременности, вы же знали об этом.

— А имя Виктора Грейсона вам о чем-то говорит?

Боуман пожал плечами, словно ничего не понимал.

— Никогда не слышал. Кто это?

— Очень странно, что вы не слышали, ведь именно этот человек распоряжался закупками фиброксанола для больницы, — с легкой улыбкой Картер подался вперед, уперевшись локтями о стол. Пальцы его были сцеплены в замок.

Теперь Майкл был в полнейшем замешательстве. Он понял свой прокол, и теперь должен был найти способ изящно выкрутиться из ситуации.

— Ну, быть может, я слышал это имя… да-да, наверное, это кто-то новенький из отдела закупок. Я не могу запомнить имена, возраст все же… Ну вы понимаете.

Картер бросил короткий взгляд через комнату, будто ненадолго проверяя реакцию Джеймса. Это был немой вопрос, и тот понял его без слов: «Ты это видишь?» Сэвидж чуть кивнул, соглашаясь. Боуман не просто уклонялся от ответа — он направлял разговор в сторону, будто нарочно избегал углубления в тему.

— Разумеется, — Картер улыбнулся, но его глаза оставались холодными. — Потому что, скорее всего, этот человек виновен в утечке препарата, и из-за него теперь улицы Эйберсвуда полнятся новым сильным наркотиком.

Тот на мгновение напрягся, но быстро взял себя в руки.

— Какой кошмар, — процедил доктор, нервно стиснув вспотевшие ладони. — Не знал ничего об этом... Такое серьезное преступление, несомненно, стоит расследовать.

— Этим мы и занимаемся, — улыбка Дэвида стала почти хищной. — И Виктор Грейсон нам очень бы помог, если бы мы могли задать ему пару вопросов...

— А причем тут я? Идите в отдел кадров, спрашивайте там...

— Загвоздка в том, доктор, — прервал его Митчелл, — что в отделе кадров такой человек числится только... на бумаге, скажем так. Никто его не видел, а проверка данных его документов ничего не дала. У нас даже сложилось впечатление, что этого Грейсона никогда не существовало.

— Это техническая ошибка, не может такого быть, — попытался заверить доктор. Он уже начал понимать, к чему ведет разговор, но пока не знал, как корректно его закончить и не сказать еще чего-то компрометирующего.

— Возможно так и есть, мистер Боуман, — согласился Билл, пододвигая поближе найденные в притоне бумаги. — Однако вот на этих накладных стоят подписи... Которые уж очень совпадают с вашим почерком.

Глаза старика метались, пока он изучал документы. Кровь отлила от лица, превратив его в мраморную безжизненную маску. Ловушка захлопнулась.

— И что это доказывает, по-вашему? — из последних сил Майкл старался сохранить самообладание.

— В совокупности с тем, что вы уже нам рассказали? — приподнял бровь Дэвид. — Как минимум участие в организованной преступной деятельности, финансовых махинациях, а так же изготовлении и сбыте наркотических средств.

Казалось, все вокруг вдруг стихло, и тишина давила на барабанные перепонки. Застигнутый врасплох Майкл Боуман так и застыл с разинутым ртом, глядя прямо на агента. Он совершенно забыл, какую роль должен был играть перед полицейскими.

— Если это обвинение, то я требую...

— Прежде чем вы потребуете адвоката, я должен сказать следующее, — грубо оборвал Картер, не дав договорить ему заветные слова. Хоть это и было достаточно грубым нарушением протокола, решительный напор федерала был как нельзя кстати сейчас. Боуман почти признал свою вину, нужно было только расколоть сильнее трещину в его скорлупе и вывести на признание. — Прямо в этот самый момент, мои люди вместе с офицерами полиции, готовят масштабный рейд, который накроет все точки этой сети одним махом. И это не блеф, — солгал Картер, предвосхищая возможные возражения. — Мы получили достаточно информации и от мистера Скотта, и от покойного мистера Диксона. Они оба пожелали пойти на сделку, взамен на особые условия. И поверьте, те, кого мы задержим, с радостью расскажут все, лишь бы скостить себе срок. Как думаете, как быстро ваши подельники назовут настоящее имя Виктора Грейсона?

Боуман прожигал взглядом федерала, но ничего не сказал, лишь стиснул зубы. И молчание это было равносильно самому громкому признанию. Картер продолжил:

— Признаю: схема, которую вы разработали, была отменной. Небольшой городок. Новое вещество, которые тяжело отследить. Отмыв через официальные каналы... Наверное, не начни вы эти убийства, вы бы могли раскинуть эту сеть на весь округ, а, со временем, и штат... Быть может, даже за ее пределы. Но столь необдуманные попытки убрать ненужных свидетелей вставили палки вам в колеса.

— Я не имею к преступлениям Мотылька никакого отношения, — твердо отрезал Майкл. — Кем бы ни был этот психопат, я не знаю кто он и зачем делал то, что делал.

Джеймс нахмурился от такого заявления. Разумеется, человек, которому грозила смертная казнь за звериную жестокость, будет отрицать любую свою причастность и подобные обвинения... Однако что-то было в словах доктора, что вновь заставило Сэвиджа, уже опьяненного вкусом победы, резко протрезветь.

— А вот это мы уже выясним сами, и без вашего признания, — заверил его Картер, подымаясь