Кокон - Валерия Минц

лишь случайный удар одного из оперативников о скрытую панель выдал его местоположение. За дверью — небольшой сейф, заполненный упаковками с фиброксанолом, которые, судя по маркировке, предназначались для поставок в Ванкувер, Сиэтл и другие крупные города штата.

На второй точке, в заброшенном магазине недалеко от Редвуд-драйв, облаву встретили не так гладко. Там нашли нелегальную лабораторию, и запах химикатов был настолько сильным, что офицерам пришлось надевать маски, чтобы войти внутрь. После короткой погони арестовали еще четверых — одного из них задержали с полными карманами ампул, другой чуть не потерял сознание, надышавшись химическими парами из лаборатории.

В целом, не считая нескольких происшествий в точках сбыта, где местные торгаши решили оказать сопротивление, несмертельно ранив нескольких офицеров, операция Картера увенчалась успехом. Несколько подозреваемых, правда, было застрелено, как и несколько попавших под шальную пулю наркоманов, но довольный агент списал это все на допустимые потери, вроде небольшой погрешности.

Уже следующим утром местные каналы передавали яркий репортаж.

— Эйберсвуд сегодня потрясен масштабной полицейской операцией, — с воодушевлением говорила репортер. За ее спиной виднелись складские помещения, окруженные полицейскими машинами. — Правоохранительные органы и агенты ФБР нанесли мощный удар по крупнейшей сети наркоторговли.

На экране мелькали кадры: оперативники в бронежилетах выводят из здания подозреваемых; Картер, разговаривающий с журналистами; ящики с маркировкой, аккуратно вынесенные на улицу.

— Однако, — продолжала репортер, понижая голос, — остается открытым вопрос: что все это значит для расследования убийств, которые потрясли наш город? Удастся ли полиции найти Мотылька, или же загадочный убийца все еще на свободе?

На утренней пресс-конференции Картер держался уверенно, заявляя, что аресты — это только начало, и вскоре все виновные предстанут перед судом. Калина Сантох, как обычно, была в центре внимания. Ее вопросы были резкими, но она явно восхищалась масштабом операции.

— Агент Картер, вы утверждаете, что полностью разгромили сеть. А что с убийствами? Связаны ли они с этой группировкой? — спросила она, держа микрофон так, словно он был оружием.

Картер ответил стандартной фразой:

— Мы изучаем все возможные связи. Пока рано делать выводы.

Тем не менее общественность, до этого обвинявшая полицию в бездействии, теперь восторженно аплодировала. Газеты пестрили заголовками: «Полиция Эйберсвуда громит крупнейшую сеть наркоторговли», «Битва на улицах: полиция против наркомафии», подогревая ликование граждан.

Но не все стремились славить правоохранителей и радоваться их успехам. Одно из изданий разместило на обложке жуткий монтаж: силуэт Мотылька в маске над ночным городом, а внизу — лица задержанных. Статья «Победа или отвлекающий маневр? Где Мотылек?» была столь же дерзкой, как и ее название. Разумеется, не оставалось сомнений в ее авторстве — в конце колонки значилось имя мисс Сантох.

Настырность журналистки, которая не только постоянно мелькала в репортажах «Брэйвью Дейли Ньюз», но и активно публиковала свои статьи во всевозможные издания, уже походила на болезненный мозоль, мешающий уверенно ходить.

Читая статью, Джеймс вновь почувствовал, как его гложет смятение. «Почему они не видят? Почему все это кажется мне показухой?» — думал он, сминая газету и бросая ее в урну.

Допросы шли почти круглосуточно. На первых парах задержанные вели себя вызывающе, с насмешками смотрели на Джеймса и других офицеров.

— Мотылек? — один из подозреваемых расхохотался. — Да насрать мне на вашего Мотылька! Вы серьезно думаете, что это мы?

Джеймс, привыкший к подобным выходкам, устало вздохнул.

— Если это не вы, то кто?

— Черт его знает, — парень пожал плечами. — Мы продаем то, что получаем. Но я вам так скажу: любой, кто начнет резать людей, привлечет к себе слишком много внимания. Это не наш стиль.

Все они выглядели по-разному: кто-то пытался оправдываться, кто-то молчал, кто-то открыто насмехался. Однако раз за разом, будто сговорившись, преступники говорили одно и то же.

— Мы не убивали никого, — раздраженно сказал один из них, молодой парень с сальными волосами. — Зачем нам это? Это только привлекает копов!

— Вы уверены, что среди вас нет никого, кто хотел бы замести следы? — настойчиво спрашивал Джеймс, но его голос звучал слабее с каждым разом.

— Я вам говорю, это не мы. Мы просто продавали то, что нам привозили, — отмахнулся парень.

Каждое подобное заявление лишь усиливало внутренний разлад Сэвиджа. Он не позволял себе отвлекаться от работы, раз за разом допрашивая молодых и не очень мужчин, которые точно так же, как Брукс или Скотт, просто хотели лучшей жизни. Кого-то запугали, а кто-то пошел из жажды власти и желания реализовать свои амбиции любым путем. Столько разных судеб, но ни одного ответа. Оттого чувство, что все идет не так, только росло.

Каждое признание о том, что убийства не связаны с наркотиками, казалось, отодвигало Джеймса дальше от разгадки. Он смотрел на записи, слушал ответы, но не мог избавиться от ощущения, что это все — лишь красивая картинка, созданная для успокоения общественности.

Поздним вечером, сидя в пустом кабинете, Джеймс перебирал отчеты. Шум участка стих, и только звук шагов дежурных изредка нарушал тишину. Пачки бумаги громоздились на столе, каждая из них — часть иллюзии, что они близки к победе.

«Улики... Признания... Облавы... Почему это не дает ответа? Почему я не чувствую, что мы близки к убийце?» — думал он, потирая виски.

Его взгляд упал на фотографии Шерил, где ее растерзанное тело было навеки запечатлено с разных ракурсов. Джеймс еще раз осмотрел другие фотографии с мест преступлений — шины, следы ног, отпечатки... И ведь по этим параметрам Боуман, который сейчас был главным подозреваемым в деле Мотылька, не подходил. Конечно, учитывая, что доктору было уже под шестьдесят, он был очень в хорошей физической форме и в ясном уме. Оба этих качества были завидными и желанными для многих стариков, которые обычно постепенно теряли связь с реальностью, не отличают даже пространство-время, в котором находятся...

Джеймс хорошо помнил, как страдал от Альцгеймера его отец. Как тяжело было матери с ее болью в суставах даже банально передвигаться. Хоть он и был поздним ребенком, родители его были любителями активного отдыха. Но возраст и время все равно взяли свое, в итоге отняв их у него...

Мог ли Майкл Боуман быть убийцей? Вполне мог. Что мешало компенсировать нехватку физической силы хитростью? Все жертвы ему доверяли, ведь были его пациентками, отчего он мог подобраться к ним достаточно быстро... Но смог бы он притащить тела глубоко в лес или прямо в городской парк? Смог бы доктор легко скрыться в труднопроходимом лесу