Когда она вернулась - Люсинда Берри

за спинкой папиного стула, так и не выпустив из рук венчик. Я заметила, как под столом дрожали ноги у мамы. Нащупав ее ладонь, я слегка ее пожала. «Что бы там ни было, мы это преодолеем», – подумала я. Так обычно и бывает в семье.

– Хочу вас поблагодарить за все, что вы для меня сделали. Большое вам спасибо, – говоря это, мама не сводила взгляда с бутылки сиропа, стоявшей в центре стола. – Но дело в том, что я для всех вас – тяжкое бремя. Я не хочу так поступать с вашей семьей…

Я не дала ей договорить:

– О чем ты, мам? Ты – наша семья.

– Спасибо. – Мамины глаза увлажнились, и ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не расклеиться. – Но я решила, что мне пришло время подыскать себе собственный угол, чтобы вы снова могли жить своей собственной жизнью.

Протянув руку через стол, папа накрыл вторую мамину ладонь.

– Не говори так. Ты для нас вовсе не бремя. Мы никогда о тебе так не думали.

Мама улыбнулась.

– Ты так добр, Скотт. – Подняв голову, она взглянула на Мередит. – Но я знаю, что вам пришлось нелегко. – Затем мама быстро отвела взгляд. – Я хочу начать подыскивать себе другое место. – Ее нижняя губа задрожала. – И если вы не будете против, я бы хотела, чтобы Эбби отправилась со мной, когда я съеду.

Отбросив свой стул, я вскочила на ноги.

– Правда?

Мама с улыбкой кивнула. Я бросилась к ней и от всей души обняла. Мы даже никогда не обсуждали эту возможность. Я не могла поверить, что наши мысли оказались такими схожими.

Папа пытался не заплакать. Быть может, он ожидал этого еще меньше, чем я. Мне бы хотелось, чтобы он поехал с нами. Когда по прошествии нескольких минут папа так и не нашелся, что ответить, в разговор вступила Мередит:

– Я понимаю, из чего ты исходишь, и согласна, что, возможно, пришло время подумать о дальнейших шагах, – сказала она, кивая в папину сторону, словно надеялась, что он в любую секунду подхватит ее мысль, однако папа предоставил ей говорить единолично. – Я готова помочь, чем могу. Равно как и Скотт, разумеется. Но, думаю, у нас нет полной уверенности, что Эбби стоит перебираться к тебе прямо сейчас.

– Она не может жить со мной, Скотт? – мамин голос был похож на голос маленькой девочки.

Потирая лоб, папа отчаянно пытался подобрать подходящие слова.

– Я… думаю, нам нужно будет кое в чем удостовериться, прежде чем это случится.

– Ты серьезно? – Я хлопнула ладонями по столу. – Ты в самом деле запретишь мне? Будешь держать меня подальше от мамы?

– Конечно же нет, – ответил он.

Снова вклинилась Мередит:

– Мы вовсе не это пытались сказать. Не думаю, что у нас было достаточно времени, чтобы взвесить все практические вопросы и понять, как все это можно организовать.

Она стояла рядом с папой, из солидарности держа его за руку, как посоветовал ей семейный психолог. Мне не хотелось обсуждать это с Мередит. Этот вопрос касался мамы, папы и меня.

– Прежде чем принимать такое всеобъемлющее решение, нужно многое предусмотреть. Есть вещи, о которых, в силу юного возраста, ты, возможно, даже не подумала, однако самостоятельная жизнь может оказаться очень трудной, – заявила Мередит.

– Я и не собираюсь жить самостоятельно. Я буду жить с мамой, – протянула я самым сладким голоском.

Мередит бросила взгляд на папу, а потом снова на меня.

– Вот именно, – с расстановкой проговорила она.

– Все в порядке, Эбби, – поспешно вставила мама, хватая меня за руку и стараясь усадить обратно на стул.

Я осталась стоять. Я не позволила бы Мередит уничтожить мой шанс только потому, что у них с мамой не сложились доверительные отношения.

– Я не спрашиваю твоего позволения, Мередит. Я спрашиваю своего отца.

– Эбигейл! – папа называл меня полным именем, только когда был действительно чем-то расстроен. – Немедленно извинись перед Мередит!

– Нет, дорогой, все в порядке. Правда, – пробормотала Мередит, положив руку ему на плечо.

– Нет, не в порядке. Это неприемлемо, и ей это известно.

– Это не поза. Я просто говорю правду, и ты это знаешь. – У меня по лицу потекли слезы. Я всегда начинала плакать, когда злилась, и ненавидела эту особенность. – Это касается только нас. Почему у нее должно быть право голоса в отношении того, где мне жить? Она мне не мать.

Папа жестом указал мне наверх.

– Марш в свою комнату.

Я не могла даже вспомнить, когда в последний раз папа отсылал меня в свою комнату. Отказываясь подчиниться, я замотала головой.

– Ты не можешь относиться ко мне как к ребенку. Мне шестнадцать, и я буду жить с мамой, когда она отсюда съедет.

Глава 36

Мередит

Сейчас

После того как Эбби вихрем взлетела наверх, мы трое остались сидеть на кухне, как вкопанные. Моя голова пульсировала от боли, а ведь еще не было даже семи часов утра. Ничто не могло быть более заманчиво, чем остаться жить вдвоем со Скоттом, однако состояние Кейт еще не было достаточно стабильным, чтобы заботиться об Эбби. Мое материнское сердце не могло допустить, чтобы с ребенком так поступили, и неважно, какую хорошую службу все это могло сослужить лично мне.

То, что Кейт объявила о своем решении уехать наутро после того, как я вторично поймала ее на лжи, не могло быть совпадением. Она могла морочить голову кому угодно, но мы с ней обе знали правду, в каком бы свете Кейт ни пыталась выставить ее перед остальными. Помимо того, что ей нельзя было доверять, она и близко не была способна стать матерью, в одиночку воспитывающей двоих детей.

– Кейт, я в самом деле считаю, что тебе не стоит уезжать, – произнес Скотт. Пересев на освободившийся стул Эбби, он подтащил его поближе к Кейт. – Сейчас все довольно странно, и так может продолжаться еще какое-то время, но мы обязательно придумаем, как с этим справиться. Нужно подождать как минимум еще несколько месяцев, прежде чем принимать какие-либо решения. Если к тому моменту трудности сохранятся, возможно, нам понадобится консультация семейного психолога, – говоря это, Скотт обернулся ко мне. – Только вспомни, Мередит, как была удивлена доктор Греер, когда мы с тобой решили пожениться. Она любит работать со сложными смешанными семьями. Этот случай прямо для нее.

– Жить здесь? Всем вместе? – переспросила Кейт.

– Да, милая. Мы справимся, – заверил ее Скотт, притянув к себе. Кейт буквально растаяла у него на груди. С широкой улыбкой на лице Скотт поднял взгляд на