Занавес памяти - Татьяна Юрьевна Степанова

Счастливцеву, – заявила она твердо. – И многое, если не все, теперь сходится именно на ней в одну точку. Ее исчезновение без следа одновременно с событиями в доме ведьмы. Пусть ее нет в базе пропавших… О ней просто не заявили тогда. Мы получили и другие важные сведения: Елисеев-старший, оказывается, сам имел оружие девятого калибра. Пуля в стене его дома и согнутый выстрелом гвоздь… Кровь на кустах сорняков у калитки, замеченная Улитой. Гильза, обнаруженная ею в сорняках. Два выстрела… пуля, гильза, кровь… Наличие крови подразумевает либо чье-то ранение, либо гибель.

– Твой вывод, Катенька? – Гектор слушал с нескрываемым интересом.

– Елисеев стрелял из своего охотничьего ружья девятого калибра в Ариадну дважды, один раз промазал – пуля угодила в стену дома, она бросилась бежать к калитке. Он выстрелил в нее вторично и попал рикошетом от гвоздя. Он ее убил. На кусты пролилась именно ее кровь. – Катя медленно, шаг за шагом строила свою версию. – Любовники встретились у супермаркета в Тарусе, и Ариадна отправилась вместе с Елисеевым и Серафимом на Кручу. Помните другие отпечатки пальцев, обнаруженные криминалистами в доме, те, что не Серафима? По-моему, они принадлежат Ариадне. В доме ведьмы любовники поссорились. И Елисеев схватился за ружье. Ариадна пыталась спастись, ей не удалось. Убийство вследствие конфликта, спонтанное… А после ему уже ничего не оставалось… Пришлось самому вывезти с Кручи Ариадну, похоронить ее у карьера. Он взял с собой Серафима, видимо боялся его одного оставить, мальчик мог убежать, кому-то рассказать. Елисеев с сыном плыли на лодке: они вдвоем и тело Ариадны, завернутое в брезент. Все ее вещи Елисеев забрал с собой. Одежду, постельное белье, бутылки шампанского, распитые вместе, и брезент они сожгли в костре. И серебряная цепочка… На браслет она все же не тянет, слишком тонка. Думаю, это украшение Ариадны, оборванное во время погрузки ее тела в лодку. Могилу Ариадны Елисеев копал своей мотыгой и лопатой. Серафим при сем присутствовал.

– И он ни черта не помнит? – хмыкнул Полосатик-Блистанов.

– У меня и на его счет есть мысли, но я бы хотела сначала его самого послушать по поводу находки у карьера, посмотреть на его реакцию, – ответила Катя.

– Концы и правда сходятся, но есть нестыковки, – заметил Гектор. – Ружье. При обыске никакого карабина «Сайга» в доме ведьмы не нашли.

– А если Елисеев в ужасе от происшедшего утопил карабин в реке? – Катя, поглощенная версией, уже откровенно импровизировала. – Гек, тебе пришел мейл по базе дублированных файлов с информацией насчет давней регистрации карабина, но не о снятии его с учета.

– В «дубль» сведения о снятии могли и не попасть, владелец же скончался. – Гектор помолчал. – Твоя версия, Катеныш, хороша. Многогранник кукуйский в нее вписывается, но… Симура с его не просто провалами в памяти, а… выдумками про несуществующую реальность!

– Гек, у него не выдумки, а нечто иное, гораздо более сложное, феноменальное, – ответила Катя. – Я попробую объяснить его состояние. Но сначала побеседуем с ним про скелет в могиле.

И словно откликаясь на ее слова, Серафим Елисеев объявился – позвонил Гектору. Он уже подъезжал к Кукуеву. Гектор назначил ему встречу в экоотеле.

– Судьба карабина «Сайга», возможно, известна Аксинье, – предположил Гектор, закончив разговор с ним. – Попросим пацана у маменьки дражайшей узнать про ствол.

– Нам еще необходимо знать подробности состояния найденного у карьера тела, – вдохновляясь поддержкой мужа, продолжила Катя. – Ты, Гек, не увидел на скелете повреждений, я вообще ничего не заметила, он жуткий был… черный… Но патологоанатом при обследовании что-то да отыщет на костях. Вдруг след от пули? Я сейчас позвоню Сивакову, попрошу его для нас навести справки в калужском бюро судмедэкспертизы. Я не зря тогда уточняла, куда неопознанный труп направят. Начальник калужского бюро – ученик Сивакова.

И Катя набрала номер коллеги – знаменитого патологоанатома Сивакова, с которым и Гектор познакомился в ходе их прошлого дела в подмосковном Чурилове. Сиваков, прозванный Катей Сизифом, сначала, по обыкновению и рассеянности, не узнав ее по телефону, а потом обрадовавшись, поздравил ее со свадьбой. Новость успела прилететь к нему от его старинного приятеля полковника Гущина.

– Ну, к тому и шло у вас с полковником Гектором Борщовым, я сразу смекнул, как вы друг на друга глядели тогда при мне! – делился Сиваков воспоминаниями.

Катя сообщила:

– Мы с мужем теперь Борщовы-Петровские и просим вас о помощи. – Она кратко, не особо вдаваясь в детали, поведала Сивакову: – При нас с Геком чисто случайно откопали труп неизвестный, неопознанный, большой давности в окрестностях Кукуева у сильвинового карьера. Если возможно – справьтесь о нем у вашего бывшего ученика в Калуге. – И добавила скромно: – Я для будущей книги сейчас собираю материал. Решила творчеством заняться, уйдя из полиции.

Сиваков благодушно обещал узнать для нее по старой памяти и заметил мудро:

– Книга – дело великое. Если талантливо и правдиво написана. Но ты со своим полковником Троянцем явно вновь в гуще неких событий. Неймется вам обоим, молодожены! Счастья вам!

– Спасибо! – по громкой связи, включенной Катей, поблагодарил Сивакова и Гектор. – А вы тоже всегда к нам с женой обращайтесь. Я в долгу перед вами еще за незабвенный Чурилов.

– Моя обожаемая жена! У нее свои два звонка – три мейла, – похвалился он шепотом Арсению Блистанову. – Сеня, сколько бы мы с тобой ни рыли носом землю, у нас по скелетону выпало бы зеро. А старичок сварливый, потрошитель жмуриков, для нее в лепешку разобьется, в разведку сходит.

– Сведения про мертвяка дошли и до опергруппы, прибывшей забирать Карпова, – сообщил Полосатик-Блистанов. – Они у меня спросили: «Вы начальник отдела в Полосатово? Вы ж ночью находились в затоне? А утром уже задержание провели вместе с бывшим участковым?» Я им: «Ну да, наш пострел везде поспел. Не успел я, отпускник, вернуться с одного происшествия, мне местный ветеран органов звонит, просит вмешаться в ситуацию».

– Грамота, грамота тебе на горизонте маячит от министра! – заверил его Гектор. – И легендарная молва про капитана Блистанова Вездесущего. В тебя, Сеня, кадровики клещами вцепятся при увольнении, еще повышение предложат, только бы не слинял на гражданку.

– Я все равно уйду, – ответил Арсений Блистанов.

Он хотел продолжить, наверное вспомнив пластиковые стяжки и приторный подхалимаж Милонопоклонова после оскорблений, но…

В дверях пустого ресторана экоотеля возник Серафим, затянутый в кожу, со шлемом под мышкой.

– Вы сейчас, пожалуйста, помолчите и послушайте оба, – строго предупредила Катя. – Я с ним сама побеседую.

Глава 30

Тетка

От завтрака Серафим категорически отказался. Катя решила, что его досыта