Крик в темноте - Оливия Нортвуд

– Нужно вызвать команду Арчи Моргана. Я позвоню ему, а ты сделай запрос на координаты. Озеро Кратер, так?

Нортвуд кивнул и выпустил сизую струю дыма в предрассветное небо.

– Нужно согласовать с МакКуином, связаться с рейнджерами. – Грейс взглянула на наручные часы. – Стоит выехать утром. Неизвестно, что нас там ждет.

– Я выбирался из таких мест, что рейнджерам не снились даже в кошмарах. Без навигатора. Пройтись по пешеходному маршруту до плато горы Си? Представим, что это хайкинг. Только тебе нужно переодеться. – Джеймс посмотрел на нее каким-то диким, тяжелым взглядом. – Да и мне не помешало бы сменить хотя бы обувь.

Грейс, стоя в черных классических брюках, в рубашке и в туфлях на каблуках, почувствовала себя обнаженной.

– Перестань выделываться. – Она толкнула его в плечо и, украдкой оглядевшись по сторонам как подросток, поцеловала в угол рта.

А затем они оба рассмеялись. Смех был защитной реакцией организма, чтобы не сойти с ума, поэтому прозвучал пусть и искренне, но в нем слышались нотки ее задушенной истерики и его кипящей ярости.

– Думаешь, нам стоит в это вмешиваться? Со дня на день делом займутся федералы. Нам бы следовало довести до конца собственное расследование, найти Кита Гроссмана живым или мертвым, отыскать преступника и посадить за решетку.

– Не знаю. – Джеймс пожал плечами. – Я не знаю, Грейс. Просто чувствую, что так будет правильно.

– Ты поддерживаешь связь с Аланом Траском? Можешь выйти на него? Позвонить? Или попросить кого-то еще найти его?

– Думаешь, я не пытался? Как только увидел Мэй Траск среди жертв, я звонил по номеру, который у меня остался со времен службы на Ближнем Востоке. Пробовал выйти на него через общих знакомых. И даже через командование.

– Почему ты не сказал мне?

– Не хотел, чтобы мои тогда еще беспочвенные подозрения заставили тебя думать только в одном направлении.

– Ты считаешь, что тот, кого мы ищем, – твой бывший капитан?

– Не знаю, Грейс. Я не знаю.

Глава 31

Методам выслеживания и наблюдения за объектом его обучила агент ЦРУ Джиа Хейгер. В какой-то момент его военная карьера стала чем-то большим, чем простая служба и подчинение. Когда от выполнения заданий и четкого следования инструкциям он пришел к тому, что сам эти инструкции писал, то научился быть незаметным, въедливым, внимательным. Научился сливаться с толпой, взаимодействовать с ней с пользой для себя. Он освоил приемы психологического давления, манипулирования и насилия.

Мысль поиграть с Гроссманом возникла не сразу, и поначалу он содрогнулся от нее. Страх осознания, кто он на самом деле такой и на что способен, захлестнул его за рулем посреди бескрайнего, буйного леса Вашингтона с проложенным кем-то извилистым шоссе I-90 прямо сквозь вековые сосны. В груди потяжелело, сердце учащенно забилось, стало нечем дышать. В мыслях он тут же перебрал симптомы инфаркта и решил, что не позволит себе умереть. Только не сейчас. Он должен знать, где его девочка. И до тех пор, пока не найдет ее тело, сломанному механизму внутри его придется перекачивать кровь.

Он выслеживал Кита Гроссмана от самого его дома. И делал это так профессионально, что профессор заподозрил что-то неладное, только когда во второй раз встретился с ним в захудалой придорожной закусочной.

Гроссман не замечал, что он сидел у него на хвосте, даже на пустынных дорогах штата Айдахо. Он не замечал одну и ту же приметную машину на заправочных станциях, где останавливался, чтобы размяться и выпить паршивый кофе, и расплачивался наличными, надеясь замести следы. Для того, кто пытался сбежать, он был слишком беспечен, невнимателен и самонадеян.

Судя по маршруту, Гроссман собирался пересечь границу с Мексикой где-то в Нью-Мехико и затеряться в чужой стране.

Они оба не спали уже больше суток. И после встречи в кафе Гроссман занервничал так, что перестал останавливаться, даже чтобы отлить на обочине.

Он мог оставаться незамеченным до самого конца, но хотел, чтобы Кит Гроссман знал, кто за ним идет. Хотел, чтобы он бежал, понимая, что спасения нет и ему никто не поможет. Иногда он отпускал профессора с крючка, но лишь для того, чтобы затем нагнать, чтобы в зеркале заднего вида Кит видел его машину и свою смерть в ней.

У Кита не было выхода. Только бежать. Гнать, не останавливаясь, выжимая из своей малолитражки все, на что она вообще способна. Он не мог обратиться в полицию, не мог позвонить друзьям, потому что избавился от телефона, не мог остановиться и принять то, что ждало его в конце.

Он нагнал его в очередной раз где-то посреди красных пустынь Аризоны вблизи Гранд-Каньона, когда Кит свернул с хайвея на глиняную дорогу Монкер-Спринг. Ржавая прилипчивая пыль вырывалась из-под колес профессорской машины, оседая матовой вуалью на лобовом стекле его мощного пикапа. На много миль вокруг они были одни. Снаружи стояло жаркое марево, к небу от земли поднимались испарения после прохладной ночи. В светло-голубой выси, справа от дороги, над бесплодными зарослями кружил орел, рассекая раскидистыми крыльями густой, осязаемый воздух.

Поиграв плечами, он пристегнул ремень безопасности, вцепился в руль обеими ладонями и вдавил педаль газа в пол.

От первого столкновения машину Гроссмана слегка занесло. Она вильнула задом, на дорогу посыпались осколки бампера, крышка багажника приоткрылась. Его пикап оставался целым.

Следующее столкновение заставило профессора замедлиться, а третье стало финальным. Машину крутануло и вытеснило на обочину. В попытках справиться с управлением Гроссман крутил рулевое колесо из стороны в сторону. В оглушительной тишине заскрипели колодки, колеса подняли в воздух еще больше пыли, чем прежде. Одно из них угодило в яму на каменистой обочине, и машина улетела в кювет, врезавшись в валуны. Послышался звук бьющегося стекла, лязг металла, крик. А затем звуки стихли.

Все случилось секунд за десять, но ощущалось иначе. Он словно смотрел длинный двухчасовой фильм в замедленном режиме не как участник, а скорее как сторонний наблюдатель.

Выйдя из машины, он спустился в кювет и подошел к Гроссману. Кит был в сознании, но ему придавило ноги. Выбраться самостоятельно он бы не смог. Из-под капота вытекло топливо. В такой жаре у него оставалось, должно быть, не больше нескольких минут, прежде чем машина загорится и взорвется. Он выдохнул, с трудом открыл дверцу и сел в салон позади водительского сиденья.

Дезориентированный произошедшим, Гроссман пытался освободить свои переломанные ноги из ловушки, борясь с болью и подушкой безопасности.

– Помоги