Анатомия безумия - А. Фрей

не запирались… Не знал, что такое вообще возможно в Сиэтле. Моя невеста… Мария… – Роберт на миг остановился, переводя дыхание. – Она часто оставалась одна. Тогда она работала из дома, переводила тексты на испанский и немецкий. В общем, в один день она мне сообщила, что заметила странных людей, ошивавшихся прямо у входной двери. В тот же день я попросил временное убежище, потому что беспокоился за безопасность. Капитан Джексон сказал, что сможет предоставить только охрану, исключительно на то время, когда я буду дома, или в мое сопровождение, так как с невестой мы еще не успели заключить брак и юридически она не являлась частью семьи. В отпуск он меня также не отпустил… Марию убили. Когда я вернулся домой, дверной замок был сломан, а ее тело лежало прямо посреди кухни. Я не знал, что делать…

– Роберт… – тихо проговорила Джейн, положив руку на плечо напарника.

– Прошло уже достаточно времени, так что у меня нет права расстраиваться, но я ненавижу Джексона. Если у меня появился шанс хоть как-то отомстить ему – я это сделаю, потому что раньше был слишком труслив и неопытен, чтобы довести дело до конца.

– У тебя есть полное право злиться и грустить, время его не отнимает, – вдруг сказала девушка. – Ты сам знаешь, что забыть не получится никогда, но убрать из повседневной жизни можно только с помощью здоровых механизмов преодоления.

– Дай угадаю, у тебя в качестве факультатива был курс психологии?

– Сарказм, отстраненность и избегание – не совсем здоровые механизмы, – продолжила Джейн, проигнорировав очередной комментарий напарника.

Роберт усмехнулся и покачал головой и воткнул окурок в железную ступеньку. Он отчего-то ощутил себя крайне странно, в его груди теплилось какое-то теплое, но давно забытое чувство, разобрать которое он не мог. Одновременно хотелось сказать неимоверно много и молчать еще несколько часов. Хотелось застыть в этом моменте, когда все проблемы вдруг отошли на второй план, а жизнь на пару мгновений показалась не такой уж беспросветно безнадежной, однако время неизбежно утекало сквозь пальцы.

– Знаешь… – медленно начал Роберт. – Прости меня.

– За что? – нахмурилась Джейн.

– За многое. Наверное, я не должен был вести себя как последний придурок, когда тебя привели в отдел.

– Неожиданно, – в откровенном замешательстве проговорила девушка. – А с чего такой порыв?

– Очень странное чувство появилось… Благодарности, что ли. Не знаю, в себя прийти не могу после этого всего. Вроде обычное дело, а меня не покидает ощущение тошноты. От самого себя тошнит. Не могу выкинуть из головы Дейва.

– Дейва?

– Да… Вроде как я должен ненавидеть его за тот случай… И я ненавидел. Но потом понял, что не его, а себя. Я снова чуть не опоздал, – Роберт подбирал слова, стараясь хоть как-то объяснить напарнице хаос, творящийся внутри.

Он знал, что Джейн его непременно поймет, потому что это было так в ее духе: проникаться чужими проблемами, ставить себя на место другого человека и жалеть всех и каждого на своем пути. Такой она была: слегка непутевой, не всегда рациональной, но искренне и до раздражения жертвенной. Это было то, что бесило Роберта в самом начале, однако сейчас он понял, что ему этого не хватало. Она была полной противоположностью, но каким-то чудесным образом это не мешало работе, а делало ее более гармоничной. Нет, мужчина до сих пор был уверен, что полиция – не история Джейн, однако он понимал, почему она избрала такой путь. Пусть она была не лучшим детективом, но она старалась сохранить в себе тот огонь, что Роберт сам годами тушил лишь оттого, что его собственный погас.

– Это не твоя ответственность, – покачала головой девушка. – Уж о чем не стоит думать, так обо мне. Я, знаешь ли, сама позаботиться о себе могу.

– Да-да… Насчет Дейва… Я не хочу, чтобы он сел. Из всех пациентов он больше всех достоин нормальной жизни.

– Не нам решать, кто и чего достоин.

– А я так думаю. И…

Роберт замялся, пребывая в ужасе от того, что пришло ему в голову.

– Я не собираюсь предъявлять ему обвинения, если ты об этом. Капитан Джексон узнал о ситуации, когда я попросила два отгула, и сразу предложил ускорить и упростить дело, но я отказалась. Он не был особо рад.

– Я не об этом. Я знал, что ты не станешь, – хмыкнул Роберт. – Ты слишком предсказуема. Если годами наши доказательства просто выкидывали из дела… Почему бы нам в этот раз просто… Не придержать некоторые из них?

– Не боишься ответственности за это решение?

– Не боюсь, но ощущаю, – твердо проговорил детектив.

***

Следующие две недели превратились в сущий ад. Роберт связался со знакомыми журналистами, которые ведут колонки о криминальных новостях и на условиях анонимности предоставил им некоторые материалы из дела. Утечка не была чем-то необычным, поэтому капитан Джексон даже не сразу понял, что это было первым шагом масштабного плана по совершению правосудия. Когда повторную просьбу о возбуждении уголовного дела против Берна отклонили, детективам не оставалось ничего, кроме как использовать свое главное оружие – запись разговора с капитаном. После ее опубликования ни у кого не оставалось сомнения, кто был информатором. Капитан Джексон моментально обратился к своему начальству с готовыми приказами об увольнении Роберта Палмера и Джейн Рид за нарушение служебной дисциплины и разглашение служебной информации, однако прежде предстояло провести дисциплинарное слушание с шефом полиции. Такие обвинения навсегда закрывали дорогу в правоохранительные органы любого штата и легко настроить руководителей против детективов.

Слушание назначили достаточно быстро, а в социальных сетях нарастало недовольство по поводу работы полиции, которая все чаще и чаще подвергалась критике. Люди обсуждали аудиозапись в гневных постах, в коротких репортажах местных новостей и новостных изданиях. Роберт даже не ожидал, что подобная ситуация, казавшаяся достаточно обыденной, способна вызвать такой широкий резонанс в массах.

Джейн поправляла парадную форму перед входом в конференц-зал, а ее напарник по несчастью сидел в кресле ожидания, постукивая пальцами по подлокотнику.

– Волнуешься? – спросил детектив.

– Нет, – солгала Джейн.

В последнее время она все чаще задумывалась, что с ней станет, если она лишится работы всей ее жизни, единственного занятия, дарившее ей смысл на протяжении нескольких лет. Она не пыталась убежать от этой мысли, что день ото дня казалась не просто вероятностью, а неизбежным будущим.

– Удивлен, что мы дошли до такого момента, – вдруг сказал Роберт. – Думал, ты сломаешься гораздо раньше.

– Я была на грани, – призналась девушка. – Но я поняла, что, если я сдамся, ничего не изменится. И я не