Анатомия безумия - А. Фрей

таила в себе клиника. Кошмаров, от которых не получится сбежать. Своими действиями эти люди поставили беззащитных пациентов в безвыходное положение, заставили обратиться к худшим качествам, что были у них, чтобы спасти свою жизнь. Я не пытаюсь оправдать преступление. Однако я хочу напомнить всем, что наказание – это не конец. Оно должно быть началом пути к переменам. Мы можем наказать убийцу, но если система останется неизменной, мы просто ждём следующего убийства. Кто-то другой станет жертвой, кто-то другой станет преступником. Правосудие – это не просто наказание за ошибки. Это урок, который мы должны выучить, чтобы однажды нам не пришлось больше его преподавать. Я знаю… – она запнулась, на время убирая текст подготовленной речи. – Я знаю, что работала над этим делом не одна. Мой коллега, Роберт Палмер, может не согласиться со мной, но я верю в существующую систему. Она не безупречна, но и не безнадежна. Сегодняшний день, последние судебные решения доказывают то, что справедливость достижима и сегодня, здесь, не будет осужден человек, которому пришлось прибегнуть к необходимой обороне. Кто-то мог бы сказать, что моя вера в людей слепа, однако это не так. Сегодня я прошу вас, уважаемые присяжные заседатели, увидеть не только обвиняемую. Я прошу вас увидеть всех нас: наши страхи, наши предубеждения и нашу ответственность. Мы все можем создать мир, где такие трагедии станут редкостью. Давайте не отводить взгляд. Давайте делать выводы. Ради памяти всех жертв. Ради всех тех, кто ещё может быть спасён, – закончила Джейн и отошла от стойки.

В звенящей тишине, нарушаемой щелчками камер, девушка прошла к своему месту, где ее уже ждал напарник. По его лицу сложно было понять, доволен он речью или нет.

– Слишком пафосно, – прошептал он. – В стиле Берна.

– В стиле Сильвии, – ответила Джейн.

Пациентка призналась, что вступила в сговор с Жаклин, чтобы убить Эрика, однако ей двигала не месть, а животный страх за собственную жизнь. Несмотря на все обстоятельства, это не было «классическим» примером необходимой обороны, однако Джейн надеялась, что суд, рассмотрев все доводы, придет к верному решению, потому что в этой череде сломанных судеб был один корень – фанатик, слепо верящий в свой идеал.

***

Джейн сидела на скамье напротив пустого зала суда. Судьи ушли, присяжные вынесли свой вердикт, и все участники дела разошлись, оставив её одну в этом безмолвном пространстве. Она смотрела на стол, где ещё несколько дней назад сидел доктор Берн, безучастно глядя на всё вокруг, а сегодня была Сильвия, еле скрывавшая рвущиеся наружу слезы.

Это дело должно было стать очередным шагом в карьере, ещё одной историей о торжестве или провале правосудия. Но что-то изменилось. Оно оставило на ней отметину – словно часть тьмы клиники «Фаррер» проникла внутрь и укоренилась где-то в глубине.

Дело было завершено. Но ответы, которые Джейн искала, казались ей туманными. Что есть зло? Простое безумие, вызванное сломанным разумом? Или нечто большее, нечто куда более хладнокровное и расчётливое?

Слова Берна всё ещё звучали в её голове. Он говорил о науке, о прогрессе, но за этой маской скрывалась простая истина: он не видел в людях людей. А ведь самое страшное, что подобное мышление не ограничивается стенами психиатрических клиник или научных лабораторий. Оно повсюду.

Джейн вздохнула и поднялась. Она знала, что завтра начнётся новый день, но осадок этого дела останется с ней навсегда. И теперь, уходя, она понимала, что это дело раскрыло ей не только чужие тайны, но и её собственные страхи.

Они говорили, что эта клиника – пристанище для сломленных. Говорили, что за её стенами обитают лишь те, кого общество боится, кого оно отвергло. Болезнь. Безумие. Эти слова словно метки, клейма, которыми удобно объяснять всё, что нам непонятно.

Но теперь Джейн знала правду. Зло не всегда скрывается под маской болезни. Оно не всегда бредит, не всегда ломает себя в припадке ярости. Иногда оно ходит среди нас – хладнокровное, рассудительное, способное прикрыть свои преступления благими намерениями и сложными словами.

Зло – это не только те, кто кричит во тьме. Это те, кто строит тьму, заставляя других жить в ней.

В конце концов, монстры не прячутся под кроватью. Они за соседним столом. Они те, кому мы доверяем, кому даём власть над собой. И, самое страшное, они выглядят как мы.

Их не остановит решётка или диагноз. Их остановит только тот, кто наконец решит смотреть им в лицо, даже если увидит в их глазах собственное отражение.

Самое опасное зло – это то, которое умеет убеждать, что оно не зло вовсе.

Эпилог

Первый снег падал на каменные ступени зала суда, поломанные снежинки налипали на кожаные ботинки детективов. Они сидели на холодной скамейке у входа, оба молчали: Роберт, как обычно, курил, лениво выпуская кольца дыма в холодный вечерний воздух, а Джейн перебирала в руках свой блокнот, хотя уже не знала, что туда записывать.

– Уже пора поздравлять? – хрипло спросила девушка.

– С чем?

– С новым назначением. Узнала я о нем, конечно, не от тебя, наши старички на кухне только об этом и шепчутся.

Роберт усмехнулся и покачал головой, опуская взгляд.

– Таков был уговор. Берн в тюрьме, Джексон уходит в отставку, а я сижу в офисе, разбираю чужие отчеты и тону в бумажках.

– Все как ты хотел, да? Теперь мне придется соблюдать субординацию? – она неуверенно рассмеялась и толкнула бывшего напарника локтем. – Будешь сидеть в офисе, скучать по старым добрым денькам в поле.

– Старые добрые деньки… Ностальгия стирает наши перепалки и твои истерики. Не думал, что это произойдет так быстро.

– Не притворяйся, что тебе все равно, – фыркнула Джейн. – Я бы поверила в это год назад, но не сейчас.

Детектив не успел ответить, так как услышал хруст снега и приглушенные шаги прямо за спиной. Сильвия двигалась медленно, словно сама не была уверена, стоит ли ей говорить то, с чем она пришла. В руках у неё был сложенный вчетверо лист бумаги. На ее бледном лице особенно ярко выделялись синеватые тени под глазами.

– Детективы, – тихо сказала она, подходя ближе.

– Сильвия? Что-то случилось? – Джейн подняла голову.

– Я обещала кое-что одному хорошему человеку. По правде говоря, приходить мне совсем не хотелось, но такие обещания нарушать никак нельзя. Это… Это предсмертная записка Эвана, – Сильвия протянула бумагу, и Джейн осторожно взяла её.

– Мы уже знали о его смерти, – заметил Роберт, затушив сигарету. – Почему ты решила принести это сейчас?

– Он хотел,