Побеждает первая ложь - Эшли Элстон

Какое-то время я сижу на стуле и смотрю на спящую Эми, прежде чем решить, что на сегодня достаточно, и покинуть ее дом.

Эми переехала в отель в центре Атланты на следующий день после того, как я обыскала ее дом. Это было четыре дня назад. Я сижу в машине и вижу, как она нетвердой походкой выходит из бара на углу – судя по всему, в ней не меньше четырех мартини.

Я получаю новые инструкции почти каждый день, поскольку поведение Эми меняется так же резко. Последние инструкции свидетельствуют о том, что мистер Смит окончательно потерял терпение.

Эми неуправляема. Привези ее немедленно. Это не обсуждается.

«Привези ее немедленно». Это что-то новенькое. Куда я должна ее привезти? Мне что, нужно схватить ее и ждать, когда ко мне кто-то подойдет? Или запихнуть ее к себе в багажник? Мистер Смит ведет себя так же нелогично, как она. Он теряет самообладание, и я задаюсь вопросом, как сильно на него давит Виктор Коннолли, чтобы он решил эту проблему.

Выскочив из машины, я перехожу через дорогу, держась на почтительном расстоянии от нее.

Эми ступает на проезжую часть, как только пешеходам зажигается зеленый. Ее ярко-красное пальто развевается у нее за спиной. Она врезается в людей, не успевших убраться с ее дороги, и едва не падает, споткнувшись о бордюр на другой стороне улицы.

Она явно играет на публику.

Не обращая внимания на группу туристов впереди, она проталкивается через нее, направляясь к своему отелю.

Вдруг Эми замирает, и я смещаюсь вправо, чтобы не останавливаться на дороге и не приближаться к ней вплотную.

Она встает, как вкопанная, посреди тротуара, и пешеходы пихают ее, пытаясь обойти. Она крутится на месте до тех пор, пока не оказывается лицом к лицу со мной. Она фиксирует на мне взгляд, и на ее лице явственно читается узнавание.

Она поднимает руку и наставляет на меня палец:

– Ты. Что ты здесь делаешь? Мне казалось, я просила тебя уйти.

Я отступаю, пятясь к углу здания, но прежде, чем я успеваю скрыться из виду, она подходит ближе и вопит:

– Можешь пойти и сказать этому членососу Смиту, чтобы он шел на хрен. Он не такой умный, как думает. Он годами нагло обманывал людей, и мне об этом известно в мельчайших подробностях! У меня на него столько компромата, что он и представить себе не может! – Осклабившись, она показывает мне средний палец, потом разворачивается и непринужденно заходит в вестибюль отеля, словно и не было только что этой выходки посреди улицы.

Мое лицо искажается от шока, вызванного ее словами о мистере Смите, но я привычным усилием воли придаю ему нейтральное выражение, потому что знаю, что за мной наблюдают прямо сейчас. Я обшариваю взглядом улицу в поисках пожилого мужчины, которого ко мне приставил мистер Смит. Сейчас он впервые услышит, что конфиденциальная информация, которую она украла, касается не только клиента. Вне всякого сомнения, он будет в ярости, когда узнает об этом. Он с трудом доверил мне найти то, что у нее есть на Виктора Коннолли, так что он ни за что бы не послал меня на это задание, если бы думал, что мне, возможно, придется добывать информацию о нем самом. Ему совсем не понравится, если я узнаю что-то, что может быть использовано против него. Что-то, что я могла бы использовать против него.

Я годами пыталась выяснить о нем хоть что-то. Найти какую-нибудь зацепку, которая помогла бы мне узнать, кто он такой на самом деле. Он не напрасно беспокоится о том, что я сделаю, если информация о нем окажется у меня в руках.

«Делай все, что нужно, чтобы спасти себя и выполнить задание». Этот совет, который давным-давно дал мне мистер Смит, прочно засел у меня в голове. Этим советом я руководствуюсь при выполнении каждого задания.

Эта работа еще далека от завершения.

Я захожу следом за ней в здание, действуя согласно своему плану. Через несколько секунд я подхожу к двери, ведущей в хозяйственные помещения. В одной из подсобок я нахожу пакет, в котором лежит униформа горничной. Я быстро переодеваюсь, затем собираю свои темные волосы в тугой пучок на затылке. Порывшись в сумке, я нахожу на дне микрофон и наушник. Прикрепляю микрофон к внутренней стороне воротника, засовываю наушник в ухо – все, я готова.

Девон обычно не одобряет использование подобных устройств, поскольку с близкого расстояния частоту легко перехватить, но обойтись без этого никак не получалось.

– Я готова.

В наушнике раздается голос Девона:

– Можно идти. Будь осторожна.

Он пробрался в здание вчера, чтобы взломать их систему, и теперь работает из фургона, припаркованного у обочины. Одним глазом он будет приглядывать за мной, другим – следить за картинкой с камер видеонаблюдения в отеле. По плану он должен «заморозить» изображение, поступающее на экран, когда участок, который мне предстоит пересечь, пуст, и снова «разморозить» его, когда я скроюсь из виду. Я буду передвигаться по отелю короткими перебежками, оставаясь невидимой для висящих над головой камер.

Хозяйственные тележки сдвинуты в сторону: уборка во всех номерах была сделана несколько часов назад, и теперь они ждут, когда их пополнят работники ночной смены. Схватив первую попавшуюся тележку, я запихиваю свое черное пальто в отделение, предназначенное для грязного белья, и вызываю лифт.

– Лифт свободен. Я дождусь, пока холл опустеет, потом открою двери.

– Принято, – говорю я.

Двери открываются. Я заталкиваю тележку в лифт и нажимаю кнопку пятого этажа. Когда двери лифта открываются, я выкатываю тележку в коридор.

– Жди там, – говорит Девон. – Эми только что вышла из главного лифта и направляется к своей комнате. Нам нужно, чтобы она попала на ту камеру, поэтому я не буду ее отключать, пока она не зайдет в номер.

Я смотрю на часы.

– Что это она так долго? Должна была уже дойти.

Я обшариваю взглядом коридор, молясь, чтобы никому не взбрело в голову выйти из номера прямо сейчас. Я не хочу, чтобы хоть один человек упомянул о встрече с горничной, везущей тележку, на этом этаже и в это время дня.

– Она у двери. В пятый раз пытается засунуть карточку в щель.

– Бог ты мой, – бормочу я.

– Окей, она в номере. Можешь идти.

И я начинаю движение. Толкая тележку