Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

присутствовала обычно. — Это было большим делом его жизни. Он видел коррумпированность и несправедливость полиции и мечтал создать другой институт власти, в котором не будет предателей и жадных до взяток. Он истреблял преступность, прикрываясь ею же. Он был самым благородным человеком Сеула. И его мечта не пропадет. Даже после его смерти есть кому продолжить начатое.

— А ты вроде как наследница этой идеи?

— Разве женщина может быть наследницей? Тут нужен был бы сын. — Сунён опустила глаза к земле и зашаркала ногой. — Я лишь свято храню его заветы, передавая их дальше.

— Но Джело… зачем он вам? Он ведь собирается вступить в ряды «золотых».

— Он выбрал нас, почему бы нет? Я не вижу в этом ничего столь плохого, что видишь ты. Да, скоро его посвящение и когда он пройдет испытание — а он его пройдет, я не сомневаюсь, — тогда уже он будет «золотым».

— Какое ещё испытание? В чем оно заключается? — встревожившись, я готова была затрясти Сунён за плечи, но сдерживалась. Что им нужно от моего мальчика?!

— Ты хочешь знать? Ты осознаешь, что если я расскажу тебе, то у тебя будет возможность остановить это лишь одним способом — арестовать его? Ты будешь знать о неком противозаконном действии, и тебе придется выбрать, сдать Джело или ничего не сделать для того, чтобы остановить преступление. Ты готова к таким мукам совести?

— Я люблю его достаточно сильно, чтобы помешать без вреда для него. — смело заверила я, отринув сомнения относительно выбора. Разумеется, я не выдам его, что бы он ни собирался сделать.

— Так ты его любишь? — Сунён склонила голову на бок, осмотрев меня от пяток до макушки. Сунувшись за пазуху, она вновь погладила шиншиллу. — Любишь и мешаешь. А я вот люблю его так, что готова помочь в чем угодно. Даже если он захочет убить меня собственными руками.

Бросив на меня прощальный взгляд, Сунён развернулась и быстро исчезла во тьме ночи, не дав мне произнести и слова.

В поисках сотрудничества

Осознав, что только что обрела соперницу в лице странной и непонятной дочери покойного главаря криминального мира, я почувствовала себя крайне неуютно. Одной из первых мыслей было то, что она с Джело из одного теста и, наверное, понимает его лучше меня, но тут же я попыталась представить их, как пару, и вынуждена была признать, что они совершенно разные, и горячий и открытый Джело вряд ли сможет озариться любовью к замкнутой и ледяной Сунён. Значит, вот кого она любит, и вот о ком говорил Чоноп, видимо, знающий о пламени в сердце девушки. Какой у них сложный любовный треугольник! Превращаю ли я его в квадрат своим появлением? Но долой все эти лиричные думы. Сейчас важнее было найти Джело и поговорить с ним, то есть, узнать, что за испытание он хочет пройти — а это какое-то преступление, я не сомневалась, — и отговорить его от необратимого шага.

Отринув страхи и долгие раздумья, я уже набирала домофон Сольджуна уверенными пальцами, спешащими исполнять задуманное. Мне в эти минуты стало почти плевать на гипнотизера с его сверхспособностями, лишь бы был толк от встречи с ним. Голос Сольджуна прозвучал дружелюбно и не удивленно, будто он подразумевал услышать кого-то из тех, кто отъехал от его подъезда.

— Да, кто там?

— Это Саломея. — четко выговорила я, почему-то представившись именно в этом образе. Возникло молчание, во время которого, мне казалось, молодой человек хочет положить трубку или начать как-то действовать против меня, но спустя секунды раздалось пиканье, впускающее меня внутрь.

На лифте я быстро добралась до пункта назначения, где в дверях уже поджидал Сольджун, как обычно скрестивший на груди свои руки. Смелее обычного, я подошла к нему и, как мне кажется, он заметил мою бескомпромиссность каждого жеста, всей моей мимики.

— Какими судьбами? — улыбнулся он. Наверное, вывел итог, что пока я не несу в себе ничего настораживающего.

— Я хочу поговорить о Джело. — он пропустил меня в квартиру, в которой я немного обмякла, воспринимая своё нахождение там наполовину попаданием в ловушку. Но так ли это? До сих пор мы с Сольджуном решали наши конфликты почти мирно. Ну, подрались один разок, но без жертв же. — Я знаю, что он хочет вступить в «золотые», но не хочу этого. Я хочу остановить его.

— Ты так говоришь о «золотых», словно это шайка вандалов и сатанистов, — захохотал парень, двинувшись на кухню, а не в спальню, вопреки своей традиции. Я побрела за ним. На столе у него там стоял кофе, которым уже пропах весь воздух. Это меня немного взбодрило и придало мне сил. Сольджун взял кружку и сел на подоконник, подтянувшись ближе к стеклу, и его ноги оторвались от пола. — Мы не пьём кровь девственниц и не приносим в жертву младенцев. Чем тебя так пугает перспектива вступления Джело в наши ряды?

— Это противозаконно! Разве не достаточное обоснование? — поражалась я равнодушию всех этих людей к правопорядку и государственной системе. Они что, до сих пор душой живут в эпоху Чосон?

— Но ведь он даже не в убийцы идет, а в воры. Что тут такого? — пожав плечами, он четко дал мне понять, что для него кражи нечто само собой разумеющееся, словно без них Земля сойдет с орбиты и вообще, как это так жить, и не красть?

— Сольджун, у нас с тобой разные приоритеты, это ясно. Но постарайся понять меня… постарайся подумать о Джело! Хорошо ли ему придется проводить всю оставшуюся жизнь на полулегальном положении? А если его когда-нибудь поймают? Что тогда? Тюрьма?

— Он взрослый малый, и я ему не отец, чтобы указывать. — махнув одним глотком остававшийся кофе, отставил кружку мой собеседник и хмыкнул. — К тому же, я вот так живу и что, похож на несчастного и обделенного? Брось, счастливее меня в Сеуле мало людей. Тюрьма? Что ж, попробуйте поймать, а, что ещё сложнее, доказать что-либо.

— Полиция не настолько плоха, как вы думаете. Однажды она до вас доберется.

— Не сомневаюсь, — с насмешкой бросил Сольджун и спустился с подоконника, подойдя ко мне. Я продолжала пытаться не смотреть ему в глаза. — Столько веков не добиралась, а тут доберется! Ведь когда-то «золотые» хранили порядок и оберегали граждан. Если тебе интересно знать, то мы не новообразовавшиеся подражатели. Мы, действительно, приемники тех, кто изобрел общину в древности.

— Но… разве не отец Сунён?..

— Джунвон? Да, знания перешли через него. — кивнул Сольджун. — Он тоже был «золотым». Но в