Танец под золотой вуалью - Юлия Олеговна Чеснокова

полицейского? Какой же он лживый и скользкий! Приближение нашей с ним встречи подкрадывалось ко мне с налетом опасений и намазанное неприятным чувством поражения. Смогу ли я вытянуть из Ёнгука что-нибудь или окончательно сунусь туда, куда не следовало?

Вот такая помощь

В тесном женском коллективе, мы пили чай, ожидая явления прокурорского сына. Хозяйки дома попытались вытянуть из меня, что именно привело к ним в такой час, но я отболталась, сославшись на общие дела с одним третьим лицом, о котором нам следовало поговорить. Поняв, что я не буду посвящать их в подробности, девушки переключились на своё, и иногда втягивая меня в светскую беседу, обсуждали то работу одной, то учебу другой. Из всего этого я поняла только, что старшая уже является переводчиком, а младшая на него только поступила. Надо же, я бы никогда не подумала, что этой Шилле уже есть девятнадцать. Она словно ребенок, честное слово.

Наконец прозвучал долгожданный стук дверью, и мы все приподнялись, понимая, что вернулся Ёнгук. Меня невольно пробила дрожь. Не хотела бы я с ним добровольно встречаться, если бы не обстоятельства. Я немного боялась, что он выставит меня не в лучшем свете, заявив, что знать не знает, зачем я пришла и вообще впервые меня видит, но его подыгрывание по телефону в разговоре с Херин заочно подало надежду.

Не решаясь выйти к нему первой, я ждала, когда Херин обойдет стол и последовала за ней, как за прикрытием от любых неожиданностей со стороны Ёнгука. Он ведь наверняка догадался, для чего я здесь. Да и Сольджун успел бы ему позвонить уже десять раз. Шилла приотстала, замешкавшись за допиванием чая.

— Я дома! — громко крикнул молодой человек, и мы тут же увидели друг друга, войдя через разные двери в зал. Херин пошла ему на встречу, указав на меня рукой.

— С возвращением, милый. Вот, наша гостья тебя ждёт…

— Да-да, я спешил, как мог. — улыбнулся Ёнгук, поцеловав девушку в щеку, но косясь на меня. Я не могла понять, что в этом взгляде: обман, лукавство, подозрительность, проницательность или дружелюбие? Нет, последнее точно не могло быть искренним. — Пошли в кабинет, Мэя.

Он скинул с плеч кожаную куртку, и, бросив черный портфель на кресло, пошел через комнату, кивнув мне, чтобы шла за ним. Подбирая нужные слова и уговаривая себя быть убедительной, я направилась туда же.

— Ты ведь знаешь, что я пришла поговорить о Джело…

— Джело? — раздалось за нашими спинами и мы оба обернулись на вышедшую с кухни Шиллу. — Я не ослышалась, вы сказали Джело?

— Да, вы его знаете? — едва успела удивиться я, как Ёнгук резко схватил меня за запястье.

— Одну минуточку. — с натянутой улыбкой бросил он Шилле и тут же дернул меня вперед, буквально зашвырнув в кабинет и закрыв за нами дверь. Пока я пыталась прийти в себя от резкой смены обстановки, он потянул меня обратно и, ударив спиной о стену, прижал к ней, схватив меня за шею и чуть ли не придушив. — Слушай сюда, Пак Мэя, если ты будешь трепать тут языком и кто-то из моей семьи, не дай Бог, расстроится или хотя бы занервничает, ты вылетишь в это окно и прославишься, как самоубийца, тебе всё ясно?

Испуганно хватая ртом воздух, я пыталась отвести от себя его руку, но она уперлась со всей силой. Попытка зарядить Ёнгуку между ног тоже не увенчалась успехом. Увернувшись, он прижал меня ещё сильнее.

— Даже не думай перебороть меня. Либо обещай, что будешь вести себя хорошо, либо у нас с тобой диалога не состоится.

— Ёнгук, открой! — раздался голос Шиллы и она замолотила в дверь. — Я хочу узнать, что с Джело и как он! Что вы от меня скрываете? Немедленно открой!

Мы переглянулись. Похоже, господин юрист запоздало попытался остановить мой язык и просто так избавиться от меня уже не получится. Я воспользовалась его замешательством и всё-таки отпихнула его от себя, встав в боевую позицию, чтобы не позволить захватить себя снова.

— Мне плевать на твои угрозы, Ёнгук! Я пришла ради Джело и мне всё равно, какими способами ему помочь. — в дверь продолжали настойчиво молотить.

— Смотри же, я предупредил… — прищурив глаза, сплюнул слова мужчина и открыл Шилле, влетевшей к нам третьей.

— Вы знаете Джело? Где он, как он? Ёнгук, почему ты не говорил мне, что знаешь, куда он пропал? — затараторила она, глядя то на одного, то на другого из нас. — Я полтора года места себе не нахожу, не зная, что с ним случилось, а ты?!..

— Да я сам буквально сегодня узнал…

— Не ври мне! — оборвала его девчонка и повернулась ко мне. — Хотя бы вы мне скажите правду, от Ёнгука я её, видно, не дождусь. Где Джело и почему вы хотели поговорить о нем? Что-то случилось?

— Пока нет, — покачала я головой и поймала беззвучную артикуляцию Ёнгука «заткнись». Нет уж. — Но вполне может.

— А что происходит? — Шилла подошла ко мне ближе, и мужчина остался за её спиной. Теперь он ребром ладони изобразил перерезанное горло, подразумевая, что мне следует всё же замолчать.

— Этот тип… не знаю, кем он вам приходится, так вот, он втянул Джело в криминал. Тот стал вором и собирается ввязаться в очень неприглядное дело, которое я хочу остановить.

— Джело… ворует? — Шилла распахнула рот и, быстро захлопав глазами, потерянными и виноватыми, повернулась к парню, прекратившему слать мне немые обещания расправы. — Как… как такое может быть? Он же самый честный на свете, он же вообще не умеет делать ничего плохого… он же… он же… Гук, это правда?

— Нет, это не я его туда втянул. — оправдался тот, спокойно пожав плечами.

— Ну, конечно, а кто же ещё? — хмыкнула я, излучая презрение.

— Если на то пошло, то привел его к нам Чоноп, — развел руками Ёнгук. — А мы с Сольджуном лишь помогли ему устроиться в жизни.

— Устроиться в жизни? Научили красть и заставили грабить? — стала повышать я голос, и прокурорский сын опять захлопнул дверь, удостоверившись, что Херин не подслушивает и не стала вникать в наши разборки. Как он печется о её спокойствии!

— К кому это «к нам» его привел Чоноп? — выставила руки в бока Шилла и уставилась на него. Я поняла, что она совершенно не знает о «золотых», о которых волей случая узнала я. Собственно, нужно признать, этих конспираторов просто так на чистую воду и не выведешь.

— Ну всё, бля, понеслась. — Ёнгук плюхнулся в кресло и