Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

Детектив Говард не отвечает на мамин вопрос. Вместо этого он говорит:

– Мы проводим тщательное расследование и делаем все, что в наших силах, но у человека, о котором идет речь, есть алиби.

Если это был не этот псих, то кто-то другой? Потеря памяти всегда… Дезориентация. Разочарование. Полная неразбериха. Это пугает. Крик Мэдди. Мы бежим. Холодный пот выступает у меня на лбу. Что с нами случилось? Ш-ш-ш…

– Значит, это был не он? – спрашивает папа, сжимая кулаки.

– Как я уже сказал, мы проводим тщательное расследование, – повторяет детектив.

Я сжимаю руки и раскачиваюсь на стуле. Папа ходит взад-вперед.

– Вы сказали, что будете держать нас в курсе происходящего. Почему нас не уведомили?

– Уверяю вас, когда в этом деле появится конкретная информация, вы будете проинформированы.

– Неужели недостаточно конкретного факта о том, что моя сестра утонула возле дома какого-то психа? Откуда вы знаете, что он не лжет насчет алиби?

Детектив Говард внимательно изучает меня. Он на что-то решился, но я не знаю на что.

– Мы вызвали его для допроса, но его алиби было подтверждено несколькими достоверными источниками. – Он растягивает последние три слова. В комнате становится тихо. Он поворачивается к своему ноутбуку и печатает, продолжая: – Вообще-то, я планировал позвонить вам сегодня, но потом мы не вышли на след человека, представляющего для нас интерес.

Папа перестает расхаживать по комнате, а мама крепче сжимает сумочку.

– В заключении судмедэксперта была указана причина смерти. – Детектив Говард сверяется со своим экраном. – Мы обнаружили воду в ее легких, что указывает на то, что она утонула, как мы и предполагали. Но на груди и руке также были обнаружены отчетливые си- няки.

– Отчетливые? – спрашивает папа.

– Можно мне закончить? – Детектив поднимает руки, прося разрешения показать изображение.

Папа медленно сглатывает, но кивает. Детектив Говард поворачивает свой ноутбук: кожа Мэдди, тусклая, очень бледная на фоне темно-фиолетового синяка. Отпечаток ладони. Четыре отчетливых пальца, соединяющихся с большим, обхватывают руку, словно тиски. Должно быть, ей было больно. Очень больно. Возможно, она кричала. Я это слышала?

– Кто-то довольно сильно схватил ее за руку, оставив вот такой след. Обратите внимание на размер. Большой и указательный пальцы едва соприкасаются.– Он указывает на промежуток между синяками, а затем поворачивается ко мне, хотя и адресует свое следующее заявление моим родителям: – Тот, кто схватил вашу дочь за руку, был маленького роста.

Взгляд детектива опускается на мои руки, и я складываю их на коленях.

– Другой студент? – спрашивает папа, сжимая спинку маминого стула.

Детектив Говард снова разворачивает свой компьютер и нажимает на клавиши.

– Как вы знаете, мы получили мало информации от других студентов, когда допрашивали их в прошлую пятницу. Однако у нас было больше времени, чтобы проанализировать предметы, найденные в лагере. Узнаете это?

Он снова поворачивает экран, чтобы показать мне записную книжку с мраморной текстурой, на обложке которой черным фломастером написано «Грейс».

– Это одна из записных книжек, которыми мы пользовались во время сборов, – говорю я. – Мы делали в них записи.

Детектив Говард склоняет голову набок.

– Мне рассказал об этом друг со сборов.

Детектив отставляет свой кофе в сторону.

– Значит, у вас нет, – он машет рукой в воздухе, как будто подыскивает слово, хотя по его тону я понимаю, что он уже знает что сказать, – личных воспоминаний об этой книжке или ее содержании?

Мама хватает папу за руку.

– Нет.

Детектив Говард осматривает меня так же внимательно, как это делает доктор Кремер, когда ждет от меня развернутого ответа.

– Возможно, вы не можете вспомнить ту неделю, потому что не хотите?

– Нет! – Я сжимаю челюсти. – Я пытаюсь вспомнить.

Что это за скептицизм, который я замечаю? Или это смирение?

Детектив щелкает мышкой. Появляется новое изображение:

– Это письмо было найдено на последней странице, отдельно от всех других записей, сделанных во время поездки. Вы что-нибудь знаете об этом?

Мы все наклоняемся ближе, чтобы прочитать. Через минуту мама издает глухой стон.

Дорогая Грейс,

Почему ты так одержима стремлением все время быть идеальной? Ты вкладываешь всю свою энергию в то, чтобы получать лучшие оценки и стать героем команды на корте, и никогда не делаешь ничего плохого… и ради чего?

Если бы люди узнали тебя настоящую, ту, которую ты так стараешься скрыть, они были бы разочарованы. С этой правдой слишком трудно смириться, не так ли? Подумай о себе и перестань заботиться обо всех, кроме себя. Ты не так умна, как они думают, и не так талантлива. Я знаю это. Ты это знаешь. Почему ты не можешь просто принять это и двигаться дальше? Тебе стало бы легче жить. Возможно, ты даже стала бы лучшим человеком, чем есть сейчас.

У тебя много друзей, парни постоянно пишут тебе сообщения, родители, которые потратили на тебя больше денег и времени, чем положено… стоишь ли ты того? Кто ты на самом деле, без оценок или волейбола? Ты хоть знаешь, чем хочешь заниматься в своей жизни? Соберись!

– Я не понимаю, – говорю я. Кто-то ненавидел меня настолько, что написал письмо и положил его в мою записную книжку? Кто мог быть так жесток?

– Зачем вы нам это показываете? – спрашивает мама. Боль каждого дня с момента первого сообщения о пропаже Мэдди оставила неизгладимый след на ее лице.

Детектив Говард сжимает челюсти, собираясь с духом:

– Миссис Столл, вы знали об этом письме?

– Н-нет, – заикается мама.

Папа проводит дрожащей рукой по лицу.

– Что ты… – Но тут я узнаю почерк и не могу в это поверить. Я шепчу: – Нет, этого не может быть.

Я легко узнаю почерк моей сестры, такой же знакомый, как и мой собственный. Детектив Говард нажимает на кнопку, чтобы открыть остальную часть письма:

Ты старшая сестра. Ты должна подавать пример. Так всегда говорит мама. Прими себя такой, какая ты есть на самом деле, и будь счастлива. Перестань притворяться кем-то лучшим.

С искренними пожеланиями, Дочь Столлов, Которую Никто Не Видит,

Когда рядом ты

Слово «ненависть» ни разу не встречается в письме, но обида и горечь, с которыми оно написано, словно чернила, оставили пятна на бумаге. «Дочь Столлов, которую никто не видит, когда рядом ты». Мы всегда были разными, и не важно, сколько людей говорили, что мы похожи. Но эта сильная враждебность? Этого не может быть. Мэдди заполняла тетради стихами и рассказами. Это вымысел. Это… это, должно быть, подделка. Пример одного из литературных