Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

– Гаттер на лестнице!

Шепот и вопли разносятся по коридору, все ныряют в ближайшую комнату, Николь исчезает, как змея в траве. Грейс помогает мне собрать последние несколько пар нижнего белья, прежде чем Гаттер подходит ближе. Когда я вбегаю в нашу комнату, Джейд уже лежит в постели лицом к стене. Большая часть содержимого ее сумки разбросана по полу, поэтому я тихонько кладу белье обратно. Может быть, ей будет легче, если она сможет притвориться, что ничего не произошло.

Приготовившись ко сну, я забираюсь на верхнюю койку. В темноте и тишине, окружающей нас, раздается голос Джейд:

– Спасибо.

Я молчу в ответ, а она продолжает:

– Ты уже не тот ребенок, которым была. Ты только что доказала это.

Она не говорит о том, что я должна сказать Грейс, но я слышу это в ее голосе.

Я закрываю уши подушкой, чтобы осталось только биение сердца. Джейд не знает, о чем говорит. Она бы так не говорила, если бы знала. Она бы не захотела даже находиться со мной в одной комнате, если бы знала. Я долго не могу заснуть, как это часто случалось за последние четыре года. Одни и те же мысли снова и снова прокручиваются в моей голове.

Его нога цепляется за ремешок сумки, когда я тяну ее вниз. У Грейс перехватывает дыхание, когда он падает вперед. Она вскидывает руки за его спиной. Музыка смолкает. Учителя бегут. Кто-то кричит. Сопровождающие удерживают всех на расстоянии, но я до сих пор помню кисть его руки, лежащую на полу. Пальцы еще полусогнуты. Как будто он ждал, что кто-нибудь протянет руку и шепнет, что все будет хорошо.

Так много всего в один момент пошло не так. Ему следовало ухватиться за перила, попытаться удержаться. Перила должны были выдержать его вес, а не сломаться. Металл должен был быть прочным, а не хлипким. При падении он должен был сломать руку, а не свернуть шею. Он должен был встать, отряхнуться и пойти дальше. Он не должен был умереть.

Я никогда не хотела никому причинить боль и никогда не хотела, чтобы кто-то умер.

Боль, которую я причинила, подобна лезвию бритвы, лишающему радости, всегда угрожающему пронзить нежную поверхность, пока правда не истечет кровью.

Оно прячется в ночных тенях, сМотрит мне в лицо каждый день, и я не в силах спрятаться. Его пристальный взгляд не дает мне уснуть.

Я не могу сомкнуть глаз, эти воспоминания преследуют меня, напоминая О смерти, которую я видела, о том, как я разрушала жизни окружающих меня людей.

Чувство вины не покидает меня, никогда не устает и постоянно следит за мной, чтобы я ни на секунду не забывала о вреде, что причинила.

Истина шепчет мне, нежное дыхание смерти касается моего уха в конце каждого дня и на рассвете. Шепот нарастает, пробираясь в мои мысЛи, зарываясь глубоко, чтобы в любой момент обрушиться, подняться воем боли и муЧения, траура и разрушения, как бы я ни старалась отрицать правду, как бы ни старалась притворяться невиновной, я не заслуживаю ни минуты покоя, ведь именно со мной пришло разрушение и смерть. Реальность такова.

То, что я сделала, остается похороненным глубоко внутри, но оно кричит, вопит, просится выйти наружу, убежать, стать известным всем. Я укрываю это в недрах памяти, блокирую, когда могу, отрицаю его существование, а когда правда начинает прорываться наружу, я выжигаю ее ложью.

Глава 19

Грейс

2 мая

Ябы никогда не сделала Мэдди больно. Она была моей сестрой, и я любила ее. Что бы она ни сказала, я бы никогда не сделала ей больно. Но я не могу быть в этом уверена. Я хочу верить в это, но судя по словам Эдриана, мы с Мэдди правда поссорились в ту ночь. Может быть, она отдала мне то письмо, и мне было так больно, что я ушла. Может быть, она пошла за мной. Или, может быть, я так разозлила ее, что ушла она, а уже я пошла следом. Даже если я никогда не хотела сделать ей больно, в ее смерти все равно есть моя вина.

Пока мы едем домой, я снова и снова прокручиваю в голове весь разговор с детективом Говардом. Мама не произносит ни слова. Она думает, я не замечу, как по ее щекам текут слезы. Удивлена ли она, узнав, как сильно Мэдди ненавидела меня, или письмо просто подтвердило правду, которую она изо всех сил старалась игнорировать. Может, она наблюдала, как растет дистанция между ее дочерьми, и все это время тихо плакала.

Я прислоняюсь головой к окну. Может быть, я и не знала Мэдди настолько хорошо. Она появилась в моей жизни еще до того, как мне исполнился год, и мы жили в одной комнате с тех пор, как переехали в этот дом четыре года назад, но я никогда… я никогда не подозревала, что она так относится ко мне. Я не могу в это поверить.

Прими себя такой, какая ты есть на самом деле, и будь счастлива. Перестань притворяться кем-то лучшим. Неужели эти слова так болезненно отзываются в моей душе, потому что это правда. Во мне нет ничего особенного. Я посвятила свою жизнь волейболу, стремлению быть лучшей как в спортзале, так и за его пределами. Но я не была хорошей сестрой.

Голова раскалывается от боли. Я морщусь и втягиваю воздух сквозь стиснутые зубы. Прохлада окна помогает отвлечься. Я не понимаю, что произошло. Я не знаю, как погибла моя сестра. Но, возможно, хуже всего то, что я не знаю, почему выжила я. Я заслуживаю быть здесь не больше, чем она, а может, и меньше. И все же я здесь. Мое сердце все еще бьется. Мои легкие все еще работают. Моя сестра будет похоронена на глубине шести футов в холодной, твердой земле, а я все еще иду вперед.

Это несправедливо. Она не заслуживала смерти, и теперь мне кажется, что я должна доказать, что достойна жить, что достойна того будущего, что ждет меня впереди, что я стану тем человеком, которым у нее никогда не было шанса стать.

Я не знаю, кто я сейчас.

Мы паркуемся в гараже, и я выхожу из машины до того, как мама глушит двигатель. Я оставляю дверь открытой,