Современный зарубежный детектив-11. Книги 1-19 - Сол Херцог

окно он видел, что там довольно много посетителей. Именно поэтому, предположил он, это место и было выбрано — максимально приближенное к тому, чтобы быть оживлённым днём и ночью, триста шестьдесят пять дней в году.

Когда-то кураторы ГРУ предпочитали проводить встречи на вокзалах и в аэропортах. Это было до того, как камеры и технологии распознавания лиц стали повсеместно использоваться в общественных местах, особенно в крупных городах, таких как Нью-Йорк. Теперь же они выбирали такие места — бары и рестораны, которые были предварительно проверены на конфиденциальность, наличие линий обзора, камер и тому подобное. Чем оживлённее место, тем лучше, но никаких общественных мест, никаких камер наблюдения полиции или правительства.

Внутри Гречко сидел за стойкой спиной к окну. Он был один, но снял пиджак и положил его на табурет рядом с собой, вероятно, чтобы подержать его для того, с кем он там должен был встретиться. Он надёжно зажал портфель между ног и взял оставленную кем-то газету. Лэнс подумал, не была ли газета тем самым «передачей» — если бы это было так, это было бы крайне неряшливо, но всё же возможно. Всё возможно.

Место, где стоял Лэнс, было единственным, откуда открывался хороший вид на закусочную. Он посмотрел на возвышающиеся над ним здания. Ни у одного из них не было окон, из которых открывался бы прямой вид. Это не было совпадением.

Он старался выглядеть непринуждённым, оглядываясь по сторонам улицы, словно кого-то ждал. Он посмотрел на часы, преувеличенно жестикулируя, поднимая запястье и закатывая рукав, словно в пантомиме. Если бы ГРУ было умнее, они бы поставили кого-то следить за тротуаром. Последнее, что ему сейчас было нужно, — это предупредить их.

На другой стороне улицы у закусочной остановилась пожилая женщина с шарфом на голове. С собой у неё была одна из тех тележек на колёсах, которые иногда носят пожилые женщины, а на ней лежала рваная сумка из Bergdorf Goodman.

Лэнс достал сигарету, чтобы выиграть немного времени. Он сложил её в ладони, притворившись, что ему трудно её раскурить, и наблюдал.

Старушка вошла в закусочную. Гречко обернулся, чтобы посмотреть на нее, затем

Тут же снова повернулась к газете. Женщина поговорила с сотрудником магазина и вышла. У неё всё ещё была тележка, всё ещё была сумка Bergdorf Goodman. Гречко к ней даже не подошёл.

Пока она пыталась открыть дверь, мужчина на улице остановился и придержал её, а затем вошёл сам. На нём был свободный деловой костюм и рубашка цвета французской горчицы. В одной руке он нёс зонтик, а в другой – что-то похожее на старый медицинский саквояж.

Лэнс задумался, не выдаёт ли его зонтик. Было достаточно холодно, так что снег был скорее снегом, чем дождём, но дождь тоже не исключался.

Гречко снова на мгновение оторвался от газеты, а затем опустил взгляд, увидев, кто вошел. Ведущий подвел мужчину с зонтиком к одной из кабинок перед окном, и Лэнс наблюдал, как он садится.

Он прошел прямо мимо табурета Гречко у стойки, но никаких видимых признаков контакта между ними не наблюдалось.

Лэнс знал, что ему нужно двигаться. Если он останется на тротуаре ещё немного, он будет заметен. ГРУ, возможно, уже наблюдает за ним. В тридцати метрах от него находится автобусная остановка. Он мог бы встать там и сделать вид, что ждёт. Первые автобусы должны были вот-вот придти, но оттуда не было бы хорошего обзора закусочной. Другой вариант — зайти внутрь: занять столик, заказать кофе, не высовываясь, но это было бы крайне рискованно. Что, если Гречко знает, как он выглядит? Обычно ему не приходилось об этом беспокоиться, но с крысой в доме всё было под угрозой.

По улице пронесся ледяной ветер, и у него возникло искушение зайти внутрь, чтобы просто спастись от холода.

Такси выехало из-за угла и замедлило ход. Он поднял руку, чтобы привлечь его внимание, но оно остановилось прямо у автобусной остановки. Он двинулся к нему, как раз когда пассажир выходил – он хотел успеть на него раньше кого-нибудь другого, – но, не сделав и трёх шагов в его сторону, замер на месте. Резким движением он отвернулся, словно у него с головы сдуло шляпу, и юркнул в дверной проём. Прикрыв лицо рукой, он выглянул из дверного проёма в сторону такси.

Из машины только что вышла пассажирка – женщина в роскошном пальто из верблюжьей шерсти, доходившем ей до щиколоток. Он не мог поверить своим глазам.

Это была Кларисса!

OceanofPDF.com

15

Гречко взглянул на одностраничное меню закусочной и сразу же принялся за выпечку. Для завтрака было ещё слишком рано. Он не представлял, как другие посетители в такой час успевают упаковывать яйца и сосиски.

Он оглядел ресторан – посетителей, официантов – всё было как положено. Он насчитал двадцать шесть посетителей, помимо себя, в основном одиночек, но было несколько пар и троих. Несколько мужчин в касках и рабочих ботинках оживлённо беседовали за ближайшей к нему кабинкой. За следующей сидела пара, лениво уставившись в кофейные кружки. Женщина выглядела так, будто только что плакала.

Гречко был единственным посетителем за стойкой, и, сидя там, он стоял спиной к остальной части зала. Только официантка могла смотреть на него спереди. Снаружи его можно было увидеть только через окно. Любой, кто смотрел в этом направлении, видел только его спину, и он также был бы хорошо виден ему, если бы обернулся. Из зданий напротив

на улице не было прямой видимости, а из-за автобусных остановок транспортному средству было бы трудно долго простаивать.

Это было хорошее место для встречи — незаметное, оживленное и труднодоступное.

Он оглянулся через плечо, заметил то, что увидел на улице.

транспортные средства, пешеходы, самосвал — и проверял снова через несколько минут.

На стойке кто-то оставил копию The Post , и он взял ее и пролистал. Он в основном смотрел на рекламу — Кадиллаки без первоначального взноса, мобильные телефоны бесплатно с обязательством, кухонная техника без платежей в течение шести месяцев. Америка, подумал он, страна свободы . Страна беспроцентов , скорее всего. Страна без проверки кредитной истории, с низкими ежемесячными платежами, с хаосом, в котором никогда не говори никогда. Он не любил ее горячо, не любил то, что она символизировала, но не по какой-то идеологической причине. Скорее, он не любил ее из зависти. Он возмущался ею, возмущался тем, что Россия не могла предоставить ему ту же роскошь. Если ЦРУ когда-нибудь обратится к нему