Кровь в наших жилах - Татьяна Лаас

Лиза спросила то, что волновало её этим утром — об Алешиной печати, загоняя допросную подальше в мрак:

— Почему ты не согласился на печать стихии? Ты бы…

Он криво улыбнулся:

— Тебе силы были нужнее. Я же не знал, что тебе удастся овладеть артефактом земли. Я надеялся, что печать даст тебе сил откликнуться — земля есть везде. Я же и так получил свое право владеть силой земли. Мне большего не надо было — только найти тебя. И сразу скажу: нет, я не жалею и не завидую Алексею — у него теперь столько трудностей будет с выбором невесты. Боюсь, Соколов потребует от него равнородный брак, чтобы усилить династию Рюриков.

Равнородный брак… Печать земли на Саше все бы решила. Только Лиза и её поиски для него были важнее собственного брака. Безумный храбрец он все же.

Он искоса посмотрел на неё и улыбнулся:

— Я же этот… Драный мартовский кот. Я не мог иначе.

Лизу затопило сразу столько странных, теплых, невероятных, щемящих сердце чувств, что она лишь смогла выдавить из себя через ставшее узким горло, протягивая руку:

— Ты или я?

Делиться своими чувствами на глазах спешащих прочь по своим делам суходольцев она не собиралась. Только прильнула в кромеже к Саше и долго, отважно училась целоваться вместе с ним. Он, кстати, оказался куда как более умелым учеником, чем она. Наверное, дольше ждал свой подарок от судьбы, чем сама Лиза.

Вынырнули они в магуправе прямо перед занимавшимся разбором бумаг на своем столе Матвеем. Он при их появлении вскочил со стула и старательно принялся давиться улыбкой.

Губы Лизы были пунцовыми после поцелуев, щеки тут же заалели под насмешливым взглядом Лиха:

— Добрый день, я вас уже заждался!

Матвей… Илья! Илья отвел взгляд в сторону. Надо все же уточнить у него, как к нему надо обращаться.

Саша невоспитанно ткнул пальцем в него:

— Не пророчить, Илья Дмитриевич. Мы с вами уговаривались именно так. И есть не пропуская ни одного приема пищи. — Он опомнился и выпустил Лизу из объятий. — Кстати, добрый день и с выходом на службу.

Илья не удержался от насмешки:

— Так точно, ваше императорское высочество! Есть, есть три раза в день и как можно больше!

Саша устоял от неожиданного подтверждения, что брак все же возможен, а вот Лиза, уверенная, что обещанные ей трое сыновей от Саши сгорели со сменой будущего, села на диван — ноги подкашивались от осознания: будущее не исчезло, все еще возможно. И они найдут Анну или Елену! Кто-то воцарится вместо неё.

Саша снова напомнил:

— Не пророчь!

Илья отмахнулся, позволяя себе сесть — он еще был отчаянно худ и слаб после проклятья:

— Это не пророчество. Это предсказание с вероятностью в 60 %. Есть еще 40 % за то, что быть Елизавете Павловне императрицей, а ты с вероятностью в 50 % то оказываешься заграницей, то только в гридях. Соколову в этом варианте не жить — его уберут, как только ты попытаешься объявить о помолвке. Воздух еще несвободен, его артефакт неизвестно в чьих руках. Так что ходу, ходу! Что и кого мы ищем?

Саша упрямо качнул головой:

— Ты точно не пророчишь?

— Обижаете, ваше императорское высочество! И нет, я не пророчу. Рад бы сказать сразу правильный вариант, но я его не вижу.

— И хорошо, что не видишь. Жить надо своим умом.

Саша подошел к Лизе. Он сел на корточки перед ней, заглядывая в глаза:

— Все будет хорошо. Мы найдем младших княжон и одна из них займет престол. Не волнуйся.

Она кивнула, поджимая губы и заставляя себя думать:

— Ма… — Лиза поправилась, вспоминая, что Матвея восстановили в роду: — Илья, только не переусердствуй… Рассчитывай свои силы. Нам надо найти сбежавший из Суходольска магический зверинец Шульца.

Она встала, поднялся и Саша, помогая ей снять шинель. Лиза уверенно направилась к новой карте, уже висевшей на стене вместо карты Идольменя. Хорошо иметь пророка… Точнее предсказателя в помощниках.

Илья тоже подошел к карте, напоминая:

— Я не пророчу. Поэтому надо задавать вопрос с вероятностью в два варианта. Иначе я ошибусь.

Саша кивнул, замирая перед картой:

— Европа или Азия?

Илья закрыл глаза, прислушиваясь к себе:

— Европа.

Саша задумался, вглядываясь в карту. Тут двумя вариантами не обойтись:

— Север или запад?

Илья даже рукой прошелся по карте, все так же с закрытыми глазами:

— Запад.

— Север или юг?

— Север.

— Германская империя или Австро-Венгрия?

— Германия.

Саша кивнул и принялся рассматривать карту, ища возможные пути из Суходольска на запад. Илья открыл глаза и тоже уставился на карту. Саша выдвинул из-под ближайшего стола стул и помог Лизе на него сесть — искать зверинец придется еще долго, перебирая город за городом, чтобы отследить возможный путь Шульца. Причем еще придется проверять его, кромежем переправляясь в города и ища подтверждения предсказаниям Ильи. Дел невпроворот, но они должны справиться.

Зверинец нашелся уже в темноте, когда служба закончилась, но ни Илья, ни сама Лиза никуда уходить не собирались. Про Сашу и говорить нечего. Из Сыска на помощь пришли Владимир и старательно изображающий обиду Демьян, впрочем, его перспектива найти одну из Великих княжон окрыляла сильнее похода на полоза. Из опричнины помогали Иван Вихрев и Найденов.

Отчитавшись перед Соколовым по кристальнику, получивший ордер на обыск Саша повторил последние инструкции, которые сводились к одному:

— Демьян, поменьше восторгов, побольше профессионализма. Я еще не забыл, как ты разозлил берендея в лесу под Сосенками. Так что думай, что говоришь.

Остальным и так все было ясно. Лиза была благодарна, что ей не дали отдельные инструкции. Все же Саша уважает её и её право нести службу. Они кромежем шагнули в лес куда-то под Псковом, где на большой поляне стоял уже знакомый маггрузовик с фургоном. Лиза не удержалась, выпуская Сашину руку и первым делом заглядывая в темное нутро фургона. Аквариума там не было, как не было, вроде, и Анны с Еленой. Они с Сашей где-то ошиблись в рассуждениях.

Глава двадцать пятая, в которой выясняется, что Шульц чист перед законом аки слеза младенца

Катя сидела в кресле и тревожно вслушивалась в тишину. Та давила на уши, заставляя вздрагивать от любого шороха, глухо доносящегося через зашторенные на ночь окна. Шуршали шины магомобилей; резко, пугая до холода в сердце, звучали клаксоны; то и дело взрывался смех — кто-то веселился и продолжал жить.

Она тоже сможет. Она перешагнет через предательство деда, она выйдет на службу,