Туман цвета хвои - Анна Блэр

и слышала, указывало на что-то большее, чем она могла понять. И теперь, когда ответы были так близки, она чувствовала, как что-то внутри неё хочет остановиться, развернуться и сбежать обратно в безопасность неведения.

На пороге правды всегда страшно. Она требует от человека силы, которую ты не знаешь, есть ли у тебя. И самое ужасное – она не всегда освобождает. Иногда она только усложняет, только разрушает.

Она подняла голову, глядя на сплетение ветвей над собой, которое скрывало небо. Лес будто наблюдал за ней, ожидая, сделает ли она следующий шаг.

Но разве можно остановиться сейчас?

Сиварт шла вперёд, чувствуя, как каждый её шаг приближает её к тому, чего она так долго искала. Но вместе с этим приближением росло и напряжение, словно воздух вокруг становился всё гуще, всё тяжелее. Правда казалась близкой, почти осязаемой, но чем ближе она подходила, тем больше она ощущала, что с каждым шагом теряет что-то большее, чем ответы.

Может, дело не в самой правде? – подумала она, бросив взгляд на сплетение деревьев, укутанных тенями. – Может, дело в том, как вера помогает переносить её тяжесть?

Вера всегда была её якорем, её путеводной нитью. Но теперь, когда правда и вера столкнулись, когда они начали перетягивать её разум в разные стороны, Сиварт задумалась, что из этого сильнее. Может ли ее вера выдержать правду? Или правда разрушит даже её?

Вера. Слово, которое всегда казалось Сиварт простым, чётким, как вырезанный на дереве знак. Она росла с мыслью, что вера – это свет, что она ведёт и поддерживает, когда всё остальное рушится. Но теперь, когда её мир превратился в клубок из лжи, боли и полуправды, вера стала чем-то другим.

Вера – это не утешение. Она не успокаивает, она требует.

Сиварт задумалась, сколько ещё она сможет идти, отдавая себя без остатка. Вера требовала не только преданности, но и слепоты, полной готовности принять любую правду, даже ту, которая разрывает изнутри.

Но разве боги тоже слепы? Разве они не видят, как мы мечемся в своих страхах и сомнениях?

Она смотрела на тёмный лес перед собой и чувствовала, что вера была чем-то большим, чем то, что обычно подразумевали под этим емким словом. Она была как этот лес: густая, пугающая, прячущая в себе что-то необъяснимое. Она не давала ответов, но требовала, чтобы её продолжали искать.

Сиварт вздохнула, пытаясь унять тяжесть в груди. Правда манила её, как свет далёкого маяка, но с каждым шагом к ней этот свет становился всё ярче и болезненнее.

15. Крах

Тропинка под ногами была усыпана увядшими листьями, и каждый шаг сопровождался приглушённым хрустом. Воздух был сырым и тяжёлым, пропитанным странным запахом, который Сиварт не могла объяснить. Это не было обычное дыхание леса – запах мха, древесной коры или цветущих трав. В этом было что-то металлическое, едва уловимое, но настойчивое, как предупреждение.

Когда перевалочный пункт открылся перед ними, он выглядел, как и предыдущие: грубая деревянная хижина, почти сливающаяся с окружающей растительностью, едва заметная из-за слоя мха, который облепил её стены. Но внутри что-то было не так.

Сиварт шагнула вперёд, осторожно открывая скрипучую дверь. Внутри было темно, как будто свет не осмеливался проникнуть сюда. Первое, что бросилось ей в глаза, были следы. На полу лежали разорванные куски ткани, пятна, которые могли быть чем угодно – грязью, кровью, или чем-то ещё более странным.

– Кто-то был здесь недавно, – произнёс один из жнецов за её спиной, его голос был глухим, как шелест сухих листьев.

Сиварт кивнула, но её взгляд был прикован к одному углу комнаты. Там, в полумраке, лежала вещь, которая заставила её сердце сжаться. Металлическая коробка с выгравированными на поверхности символами, которые были не похожи ни на одну из рун, что она знала. Это было что-то другое, чуждое, и вместе с тем пугающе реальное.

Она наклонилась, чтобы рассмотреть её ближе. Поверхность коробки была холодной на ощупь, гладкой, но при этом странно отталкивающей. На одном из её краёв торчал обломанный провод, и этот тонкий металлический отросток выглядел, как кость, обнажённая из-под кожи.

– Это… – начала она, но не закончила.

Её взгляд упал на полку, где лежали ещё несколько подобных предметов. Маленькие цилиндры, похожие на те, что она уже видела раньше, металлические диски с отверстиями, и куски какой-то странной ткани, которая была слишком гладкой, чтобы быть натуральной.

– Это не местное, – сказал Хальдор, подошедший ближе. Его голос звучал сдержанно, но в нём была нотка, которую Сиварт не могла распознать.

– Что это? – спросила она, её голос был чуть тише, чем она ожидала.

Хальдор посмотрел на неё, и его глаза под маской показались тёмными, как сама ночь.

– Ответы, – произнёс он. – Или ключи к ним.

Сиварт почувствовала, как внутри неё зашевелилось смутное предчувствие. Лес за спиной казался слишком тихим, как будто и он наблюдал за этой сценой, готовый вмешаться в любой момент.

Когда она выпрямилась, её взгляд упал на стену. Там, за слоями пыли и грязи, виднелся кусок бумаги, приколотый к доске. Сиварт подошла ближе и смахнула грязь ладонью. Это была карта, но не такая, как она видела раньше. На ней были отмечены точки, но вместо рун, обозначающих священные места, на них стояли странные знаки – прямоугольники, круги, линии, пересекающиеся в геометрическом порядке.

– Что это за карта? – спросила она, поворачиваясь к Хальдору.

Он ничего не ответил, только смотрел на неё, его лицо за маской было непроницаемым.

Сиварт снова повернулась к карте, чувствуя, как её грудь наполняет тяжесть. Ей казалось, что мир, который она знала, начал трескаться, как тонкий лёд под ногами. Но она ещё не могла понять, что скрывается под этой поверхностью.

– Нам пора, – произнёс Хальдор, его голос был твёрдым, но спокойным.

Сиварт ещё раз обвела взглядом комнату. Предметы, карта, запахи. Всё это говорило о чём-то, что она ещё не могла понять, но её сердце уже шептало: это важно. Она шагнула назад, позволяя остальным выйти первыми, но в её голове уже начал складываться узор, который пока был слишком сложным, чтобы его разобрать.

Сиварт шла рядом с Хальдором, их шаги были тихими, почти бесшумными на мягкой земле леса. Она пыталась сосредоточиться на звуках вокруг, на шелесте ветра в кронах деревьев, но её мысли вновь и вновь возвращались к тому, что они увидели в перевалочном пункте.

– Хальдор, – произнесла она наконец, её голос был чуть громче шёпота, но в этой тишине он звучал ясно. –