Между добром и злом. 7 том - Кирико Кири

— Мы здесь, чтобы помочь вам, — произнесла одна.

— С тем, чтобы помыться? — нахмурился Кондрат, и одна из них кивнула. — Думаете, что я слишком стар, чтобы справиться самому?

На них эта подколка явно не подействовала. Пусть и молодые, они оставались на удивление невозмутимыми.

— Нет, но мы хотим оказать вам радушный приём.

— Да уже оказали… — пробормотал он. — Я сам справлюсь, оставьте всё здесь.

Не то, чтобы ему было неприятно, что его помоет кто-то другой, но светить и трясти перед какими-то девчонками своим достоинством ему не очень хотелось.

Девушки настаивать не стали, поклонились, положили на табурет принадлежности для ванны и удалились, оставив его одного. Кондрат тоже долго засиживаться не стал, вода как-то не располагала, и поэтому к моменту, когда вернулись служанки с едой, он уже был одет в любезно предоставленный халат, больше похожий на тряпку. Если уж они делали вид, что очень заботились о своём госте, могли бы найти и получше…

Зато обед порадовал. Кондрата гурманом было сложно назвать, но хороший кофе он мог отличить даже по запаху. К нему шла жаренная рыба с золотистой хрустящей, как чипсы, корочкой. Мясо с лёгким лимонным привкусом буквально таяло во рту. А на закуску салат, чем-то отдалённо напоминающий «цезарь». В принципе, зашёл тоже неплохо, учитывая то, что ему подавали в темнице.

А после Кондрат хотел только одного — спать. Всё же спать на деревяшке, укрытой соломой, и тёплой кровати с подушкой и одеялом, две разные вещи.

* * *

Его разбудили ни свет ни заря.

По крайней мере, так показалось Кондрату, а на деле он проспал минимум часов шестнадцать. Пусть окон в конкретно его комнате и не было, за окнами в коридоре пробивался утренний свет. Служанки не заставили себя долго ждать, явились, разбудили и принесли помимо обеда ещё и парадную одежду. Было даже подозрительно, что они точно знают его размер.

— Я могу сам одеться, — заметил Кондрат, когда они принялись стаскивать с него пижаму.

— Мы просим прощения, мистер Брилль, однако это приказ свыше. Мы должны проследить, чтобы всё были идеально к аудиенции с императором.

Спорить он не стал. Служанки тоже были подневольными и лишь выполняли то, что им скажут.

Будто боясь, что одна или две не справятся, к нему пришло аж четыре служанки. Молчаливо безропотно они принялись за, казалось, рутиной занятие: кто-то стаскивал с него одежду, кто-то разглаживал парадную, кто-то намазывал его волосы какой-то дрянью, чтобы предать им нужную форму. Спасибо, что трусы не стали с него стягивать, уже радость. Спокойно и неспеша они управились где-то за пол часа.

Встав вчетвером перед ним, словно придирчивые покупатели, они критично осмотрели Кондрата с ног до головы, после чего, видимо, самая старшая кивнула.

— Вы прекрасно выглядите, мистер Брилль. А теперь, прошу вас, следуйте за мной.

Хотелось бы Кондрату самому взглянуть на себя, да только зеркала не было.

Его вывели в коридор и повели дальше, будто устраивали экскурсию. Через окна Кондрат мог видеть внутренний двор за стеной, но только хозяйственную часть: конюшни, свинарники, склады и бесконечно количество слуг, которые уже с самого утра были в делах. Кондрат был уверен, что парадные, и те места, где ходит император, выглядывают на более презентабельный вид. Прогулявшись по лабиринтам и глубинам замка, где и окон то не было, наконец они попали в обитель как императора, так и высоких господ, которая разительно отличалась от остального замка.

Буквально одна дверь, и они попали из обычных каменных туннелей в презентабельные широкие коридоры. Пол в древесине, повсюду ковры, стены или дерево, или обои из ткани, над полотком и на стенах люстры и лампы, тоже масляные, но почему-то дающие больше чистого света. Через каждые пятьдесят метров или небольшой диванчик, или столик с цветами. Всё чисто и солнечно, прямо жить хочется. И ведь не скажешь, что буквально метров тридцать вниз, а может и сорок, и картина диаметрально противоположная. Словно праздник на костях своих врагов.

Коридоры были почти пусты. Иногда встречались на пути слуги или какие-то люди высшего света, но всё равно Кондрата не покидало чувство опустошения.

Где-то на половине пути слуги передали его в руки церемониймейстера, разодетого мужчины с золотым посохом, забавной шляпой в виде бублика, откуда торчало перо. По возрасту ему было лет сорок, не больше.

— Мистер Брилль, — слегка поклонился он, выставив одну ногу вперёд. — У вас аудиенция с нашим достопочтенным императором Натарианом Барактерианд. Прошу вас следовать за мной.

Кондрат повели дальше.

Каких размеров замок? Он, конечно, проезжал вокруг стен, но о размерах самого строения это ничего не говорило. Просто только сейчас он понял, что находился в наименее обитаемой части замка, так как выйдя на перекрёсток коридоров, увидел куда больше людей. Чиновники, разодетые, как павлины, придворные дамы в платьях, который едва могли поместиться в дверные проёмы, слуги, стража, какие-то аристократы…

На Кондрата бросали заинтересованные и даже завистливые взгляды. Ещё бы, он шёл с церемониймейстером, а значит у него будет аудиенция с императором. А аудиенция — это шанс получить какие-нибудь привилегии или даже дары просто из-за хорошего настроения императора.

Вайрин как-то рассказывал, что император днём в свободное время редко ходит один. Рядом постоянно ошиваются аристократы, можно сказать, извечная группа сопровождения. Ради чего? Ему всегда необходима свита, да и нескучно, а они теплят надежду, что им по доброй воле перепадёт что-то. Звучит как бред, но Вайрин уверял, что так оно и есть. Что император может просто в добром расположении духа или, услышав комплемент, подарить человеку, например, землю. А может и нет…

Привели Кондрата не в аванзал, комнату для ожидания, как он думал, а куда-то к дверям, ведущим на балкон, где его попросили подождать приглашения. Отсюда невозможно было ничего увидеть кроме неба, весь обзор перекрывал балкон с монструозными перилами из камня. Встреча пройдёт снаружи? Его не сбросить попытаются случаем?

Нет, шутка, конечно, хотели бы убить, убили бы, но место для аудиенции выбрали действительно странное. Обычно их проводят в тронном зале, иногда в кабинете и самое редкое, в обеденном зале.

Но Кондрат не возражал. Он вообще не возражал ничему, учитывая, что его вытащили из темницы. Церемониймейстер даже предложил ему присесть на один из десятка обитых бархатом золотистых стульев.

Остался здесь он практически один, не считая стражи в полных доспехах, пережитке прошлого даже этого мира, которая стояла,