Между добром и злом. 7 том - Кирико Кири

не жалел о нём, но… не мог не признать, что они были правы. С таким императором всем им дорога только в ад. И сегодняшняя казнь, абсолютно бессмысленная по своей жестокости, была наглядным олицетворением происходящего.

Его не повысили. Нет, Кондрат мягко отказался от предложения сменить свой род деятельности, чему император, казалось, ни капельки не расстроился. Наоборот, наделил особыми полномочиями, сказав, что он теперь будет его доверенным сыщиком, если вдруг понадобятся его экстраординарные услуги. Личный сыщик императора. И это помимо карт-бланша на разные нововведения в сфере криминалистики.

Он должен был чувствовать воодушевление, но покинул императора скорее озадаченным и каким-то опустошённым. Оттого меньше всего он хотел говорить с кем-то сейчас, будь это даже принцесса, но отказаться возможности не было. Особенно, когда к тебе обращаются напрямую.

— Признаться честно, мне как-то рассказывали о вас, что вы неординарный человек, но я даже представить не могла насколько, — произнесла она.

— Благодарю, Ваша Светлость. Слышать такое от вас — высшая похвала.

— Будет вам, —­ отмахнулась она. — Знаете, мой отец редко приглашает ого-то поговорить тет-а-тет. Чем вы завоевали такое доверие?

— Тем, что хорошо работаю, — ответил Кондрат искренне.

— Звучит так, будто это ваше проклятие, мистер Брилль, — склонила она голову слегка набок, будто пытаясь разглядеть его под другим углом. — Хотите сказать, что не рады такой чести?

Да как сказать ей, и не ляпнуть чего? Ирония в том, что, сдав заговорщиков и разрушив их план, выведя всех на чистую воду, Кондрат завоевал доверие того, кого бы меньше всего хотел видеть рядом с собой. Доказал делом, а не словом, рискуя всем, что для него важнее закон и верность, чем близкие связи и возможные выгоды одному из тех, кого раньше сам ловил и сажал.

Кондрат всегда говорил, что его не интересует политика, что он всегда старается держаться от неё подальше, занимаясь своим делом…

Но лишь до тех пор, пока эта самая политика не постучится в его дверь.

— Рад больше, чем вы можете представить, Ваша Светлость. Просто после всего пережитого… я выбился из сил.

— Понимаю. Вы отлично поработали, мистер Брилль, вы можете собой гордиться. Сегодня вы уничтожили страшных врагов империи, сделав наши улицы чище и… что-то не так?

Она внимательно впилась взглядом в лицо Кондрата, ясно что-то заметив на его абсолютно непроницаемом лице. Даже сам Кондрат на мгновение растерялся.

— Что? — не понял он.

— Вы скривились при моих словах, будто я сказала что-то не то.

— Наверное, просто усталость.

— Нет-нет, я же вижу, что вы несогласны со мной. Тогда может расскажете, что сами думаете по этому поводу?

— Ваша Светлость, я ничего не имел…

— Я настаиваю, — Льен настойчиво подняла голос.

— Послушайте…

— Мистер Брилль, я как принцесса Льен Барактерианд говорю вам ответить на мой вопрос. Хотите сказать, что сегодняшние враги империи заслуживали чего-то другого?

— Что вы хотите услышать, Ваше Сиятельство? — вздохнул Кондрат устало. — Я скажу то, что вы хотите услышать, вы ведь понимаете это так же хорошо, как и я. Потому что я не имею права сказать вам того, чего вы не хотите услышать, иначе моя голова слетит быстрее, чем я сам успею моргнуть.

— Но… если бы я хотела услышать правду? — негромко спросила Льен.

— Правду о чём? О чистых улицах империи? Но Ваше Сиятельство, ответьте честно, вы хоть были, там, на улицах, чтобы так говорить?

— Конечно, я выходила в город, — слегка возмутилась она.

— Куда? На главные улицы? Вы видите только верхушку, чистоту над облаками, а у подножья всё темно. Как в самой империи, так и в её политической жизни.

— А вам видно?

— Слишком много. Но кто я, я просто цепной пёс, который пытается громким лаяньем удержать всё это подальше от вас.

— Я открыта к новому мнению, — не согласилась принцесса.

— Тогда однажды прогуляйтесь не по главным улицам города, а по трущобам, где процветает детская проституция и торговля наркотиками, люди едва сводят концы с концами, а бандиты рулят целым районами. Это очень отрезвляет.

Кондрат знал, о чём говорил. Это он жил в центральном районе, и видел лишь спокойствие, обеспеченность и благополучие. Но стоило сойти с главной дороги, как картина радикально менялась, просто это было всегда чем-то… на фоне. И это лишь одно из многочисленных проблем. Всё выглядит крепко и твёрдо лишь до момента, пока ты не углубляешься в детали, потому что дьявол там и прячется.

Льен внимательно смотрела на Кондрата, после чего вздохнула, будто сдаваясь.

— Понятно… Тогда… тогда вы можете идти. Уверена, что работы у вас будет очень много.

— Благодарю, Ваша Светлость. Было честью с вами пообщаться, — поклонился Кондрат и пошёл прочь под пристальный взгляд девушки, который сверлил его спину.

Но Кондрату было всё равно. Один разговор с принцессой ничего не изменит. И потому, что он не сказал ничего такого криминального, и потому, что она лишь принцесса и, несмотря на статус, её мнение никого не интересует и никто её слушать не будет.

Ему вернули все вещи. Даже бронежилет, и тот вернули, хотя определённые вопросы вещь вызывал. Кондрат с невозмутимым видом, который был его коньком, сказал, что это просто телогрейка, а вдаваться в подробности стража, которой было лень работать, не стала. Рутина отупляет.

Что касается пистолета, то тот пока был у Вайрина, с самого начала, ещё при задержании Кондрат передал ему его, чтобы тот не попал в руки стражи и не вызвал ещё больше вопросов. Поэтому Кондрат покинул замок в своём обычном одеянии, оставив наряды на кровати. Ему они были не нужны. Ему казалось, что они буквально впитали этот запах палённого мяса и крови.

Оказавшись на улице, Кондрат вздохнул полной грудью и огляделся.

Ангартрод жил той же жизнью, что и раньше. Ездили кареты, ходили люди, бегали курьеры и торговали магазины. Мир проглотил и не заметил трагедии, которая произошла за стенами этого замка. Безумный грязный неотёсанный мир, который поездом мчался к обрыву, даже не обращая на это внимания. Это не проявлялось вот так открыто, ты не посмотришь на улицы и не скажешь, что да, всё ужасно. Такое проявлялось в совершенно другом: политический кризис, месть за прошлые грехи, заговоры, решение вопросов убийствами. Чего стоила история с дирижаблем, который наглядно демонстрировал, насколько люди ожесточились, готовые решать вопросы