Исправительный дом - Никки Френч

– Но стены были чистыми.

– А вам не показалось это странным?

– Я просто описал место происшествия, указав на то, что видел.

– Так вас не смутило отсутствие брызг крови на стенах и так далее?

– Нет.

Табита почувствовала, что уперлась в непреодолимое препятствие. Но тут у нее мелькнула одна мысль, и она задала следующий вопрос, не задумываясь о последствиях:

– Вы нашли орудие убийства?

– Нет, пока не нашли.

– И вас это не удивляет?

– У вас было достаточно времени, чтобы избавиться от него.

Табита почувствовала, будто ей закатили оплеуху.

– У меня? Вы сказали, что именно у меня было много времени?

– Я хотел сказать, у убийцы.

– Когда вы решили, что убийство было совершено мной?

– Я просто оцениваю улики, – сухо отозвался Белфи.

– Вы считали так с самого начала? И доказательства подогнали под эту версию?

– Нет.

– Да уж, вижу! – громко и с сарказмом воскликнула Табита.

– Мисс Харди! Осторожнее со словами! – раздалось из-за судейского стола.

Табита посмотрела в записи, что сделала Микаэла, и попыталась сформулировать вопрос:

– Не могли бы вы пояснить мне относительно полиэтиленовой пленки?

– Что?

– Я говорю о пленке, в которую было завернуто тело мистера Риза.

Белфи на мгновение задумался. Впервые эксперт выглядел растерянным.

– Это кусок прочного полиэтилена, – сказал он.

– А подробнее?

– Не понимаю, о чем вы.

– На нем была этикетка. А на этикетке надпись: «Рейнольдс Браун». И еще: «FRC569332».

– Верю вам на слово.

– Что значит верите мне на слово? Вы выполняли свои профессиональные обязанности и должны были проверять подобные вещи.

В зале повисла тишина.

– Простите, это был вопрос?

– Моя подруга Микаэла сделала то, что должны были сделать вы. Она погуглила и выяснила, что «Рейнольдс Браун» – фирма по изготовлению мебели. Буквы «FRC» и цифры означают регистрационный номер изделия. Она связалась с фирмой, и выяснилось, что эта пленка использовалась для упаковки дивана.

Табита остановилась, чтобы доктор Белфи мог что-нибудь ответить ей на эти слова. В этот момент со своего места поднялся Брокбэнк и заговорил, тщательно подбирая слова:

– Прошу прощения, но сторона защиты не может предъявлять свидетелю не заявленные ранее доказательства по делу.

– Я не понимаю, о чем вы говорите, – сказала Табита. – Я предъявляю доказательство, о котором этот парень написал свой отчет! И теперь просто спрашиваю его.

Судья Мандей устало махнула рукой:

– Продолжайте, мисс Харди. Только, пожалуйста, называйте свидетеля «мистер Белфи», а не «тем парнем». Это вопрос элементарной вежливости. И да, прошу вас, все же задайте свидетелю вопрос.

– Хорошо. Как я уже сказала, Микаэла позвонила в мебельную компанию, хотя это и должен был сделать осматривавший место происшествия эксперт. Она назвала менеджеру регистрационный номер. Так вот, диван был доставлен семнадцатого декабря в Клифф Хауз, Окхэм. Вы знаете этот адрес?

– Нет.

– Это домашний адрес Стюарта Риза. Вам не кажется, что это странно?

Доктор Белфи закашлялся и ответил так тихо, что судье пришлось переспросить его.

– Я не могу это комментировать, – наконец изрек эксперт.

– Но вы не выяснили данное обстоятельство? Да или нет?

– Не выяснил, но я действительно не…

– Что вы еще не проверили по данному делу?

– Это оскорбительный вопрос!

– А знаете, что я думаю по данному поводу?

– Это не совсем честный вопрос, – заявила судья после некоторой паузы.

– Извините. Это была подготовка к вопросу. Так вот, я думаю, что вы просто предположили, что убийца – я. Убедив себя в этом, вы уже не рассматривали улики, которые могли бы противоречить вашей версии. Разве это справедливо?

– Нет. Это несправедливо.

– У меня все, – сказала, садясь, Табита.

Ей казалось, что в деле было что-то еще, на что надо было бы надавить сильнее.

Элинор Экройд стала приподниматься с места, но Брокбэнк положил ей руку на плечо и сам шагнул вперед.

– Прошу дополнительный вопрос, – начал он. – Табита Харди попыталась запутать следствие и изменить таким образом мнение присяжных в свою пользу. Я хотел бы напомнить им об одном моменте. Ваше расследование, мистер Белфи, установило, что кроме перечисленных лиц на месте преступления никого не было?

– Так и есть.

Брокбэнк сел, но тут поднялась Табита:

– Если у меня тоже есть право на дополнительный вопрос, то я задам один: а было ли место, где обнаружили труп мистера Риза, вообще местом преступления?

Доктор Белфи выглядел совершенно ошеломленным.

– Простите, но я не понимаю, что вы имеете в виду… – пробормотал он.

– Вот именно! – сказала Табита и опустилась на стул.

Судье ничего больше не оставалось, как закончить допрос эксперта. Проходя мимо Табиты, доктор Белфи посмотрел на нее с откровенной ненавистью во взгляде. Табита попыталась улыбнуться в ответ.

Глава 66

«Нет, нет, нет! Пожалуйста, не надо! Господи, да что ж это такое!»

Гортанный, неразборчивый голос наполнил зал судебных заседаний. Он никак не утихал, неприятные, скрежещущие звуки словно царапали воздух. Это напоминало вопли пьяного, вдребезги пьяного опустившегося маргинала, спорящего с голосами в его голове. И это был не мужчина.

Табита подперла лоб рукой и закрыла глаза. Ей хотелось провалиться сквозь землю, исчезнуть, стать невидимой. Ей казалось, что если она откроет глаза, то уколется об исполненные ужаса взгляды присутствующих на заседании. Она почти не помнила первого допроса в полицейском участке, от него в памяти остались лишь редкие обрывки: липкий стол, на который она положила голову, да одновременно вежливое и торжествующее выражение лица полицейского офицера.

Она, конечно, читала расшифровку допроса и сейчас держала ее перед глазами, но не понимала, насколько плохо это может повлиять на ее дальнейшую судьбу. Даже звук ее голоса был отвратителен. Теперь до нее дошло, зачем обвинение так настаивало на том, чтобы эту запись предъявили присяжным и публике. Ведь одно дело – читать напечатанные на листе бумаги слова: «Что я сделала?» – так вполне мог бы говорить и невиновный человек. А вот слышать звериные завывания – совсем другое.

На записи ее спрашивали, где и когда она находилась двадцать первого декабря, а она неизменно отвечала: «Отвали!» Дежурный адвокат постоянно напоминал ей, что она имеет право хранить молчание, но и его Табита тоже посылала куда подальше.

«Где вы были, Табита?» – звучал в динамике чей-то голос.

«Не знаю! Я ничего не знаю!!!»

Ее слова будто сливались между собой, превращаясь в нечленораздельное мычание.

«Вы хоть можете пояснить, как тело Стюарта Риза могло оказаться на вашей частной территории?»

«Не знаю!»

«Вы видели его?»

«Кровь… Я видела кровь».

«Мисс Харди, это вы его убили?»

Дежурный адвокат настойчиво советовал ей молчать, а ее