Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

– А что твой отец делал до пенсии? – продолжал свой допрос Марк.

Как я поняла, для Марка работа значила все, и мне сразу стало ясно, что мои ответы могут его только разочаровать.

– Он работал с управлением данными. Я никогда до конца не понимала, чем именно он занимался, – сконфуженно призналась я.

Уильям перевел разговор на обсуждение футбола, и я была благодарна за эту передышку. Я извинилась, чтобы отлучиться в уборную. Этот предлог был вовсе не надуманным: мой мочевой пузырь был переполнен, потому что служанка исправно доливала мне воды и вина, а я исправно их выпивала.

Я не планировала вылазку. Правда. Мне еще предстояло разобраться со спичками, а результаты моего прошлого обыска в особняке – школьные записки – не представляли никакого интереса. Но, вопреки всем своим намерениям, я почему-то прошла мимо двери в туалет и направилась к остальным комнатам первого этажа.

Меня не интересовали гостиная и главный зал. Просто потрясало, насколько бледный отпечаток индивидуальности несло на себе жилище семьи Томпсонов. Казалось, одним из преимуществ богатства была возможность полностью стереть себя. Так что я сразу пошла к закрытой двери комнаты, которую приметила в дальнем углу дома, – туда, как я видела, несколько раз удалялся во время вечеринки Марк со своими приятелями.

Комната оказалась кабинетом, обитым панелями темного дерева. У одной стены располагался неоправданно большой для климата Джорджии камин. Над ним висела голова оленя, которая неприятно напомнила о жуткой фотографии, которую я нашла в комнате Уильяма: с двумя братьями, измазанными кровью. Вторую стену занимали книжные полки; книги на них были настолько великолепны, что могли служить исключительно украшением интерьера. Противоположная стена была увешана оружием.

Ружья красовались на стене скорее как бесценные произведения искусства, а не предметы, единственное назначение которых – смерть. Тут были и большие, и маленькие ружья – единственные определения, которые я могла им дать. Оружие, которое могло убить быстро, или старинное оружие, убивающее медленно. Для чего, задумалась я, Марку нужны все эти ружья?

– Это не уборная, – произнес голос за моей спиной, и я вздрогнула.

– Бентли! Ты меня напугал. – Я была рада, что это оказался он, а не Марк. Не думаю, что Марк застрелил бы меня за вторжение, но это не казалось невозможным.

Бентли лукаво улыбнулся.

– Тебя довольно долго не было, и я решил проверить, нашла ли ты ванную.

– Я нашла ванную, – ответила я. – Просто я…

– Хотела посмотреть дом? Это понятно. Это место просто монструозно. Вирджиния надеется, что этот дом достанется нам, но я, если честно, лучше бы его продал.

– Забавно. Мне кажется, такое место вполне в твоем стиле.

– Нет, мне нравится что-то более современное.

Бентли прошел в комнату и оглянулся, как будто видел ее в первый раз.

– Зачем вашему отцу все это оружие? – спросила я, указывая на стену. – Для охоты?

– Что-то в этом духе.

Я непонимающе вскинула бровь.

Бентли пожал плечами.

– Отец любит дорогие брутальные вещи, и ружья подходят по всем параметрам. Он водил нас на стрельбище, когда мы были детьми, но я не знаю, продолжает ли он ходить туда сам.

Я посмотрела на стену и нахмурилась. Я вспомнила коробку в столе Уильяма, тяжесть пистолета в моей руке и предметы, спрятанные под ним: карточка из спортзала, резинка для волос, закладка и пачка сигарет с коробком внутри – коробком, который, как я теперь знала, был приобретен в баре Келси. Я не была уверена, как связана со всем этим коллекция оружия Марка и связана ли вообще, но сейчас я осталась с Бентли наедине, и это предоставляло некоторые возможности.

Бентли знал многое об Уильяме – такое, чего не знали или не хотели признавать другие люди. Уильям сложный человек. Он может быть опасен. Так он сказал мне, когда мы разговаривали в первый раз. Возможно, он поможет мне выяснить, как спички попали в рабочий стол Уильяма. Как он мог быть связан с убийством Келси Дженкинс, хотя в момент ее смерти находился в тюрьме.

К тому же, даже если он ничего не знал, мне просто до смерти хотелось рассказать кому-нибудь про спички. Форум не рассматривался, потому что тогда бы мне пришлось пойти на саморазоблачение и признаться, что я – невеста Уильяма, женщина, которую я сама же и оскорбляла под выдуманным ником. Уильяму я тоже не могла сказать, ведь тогда бы он понял, что я рылась в его вещах, и в лучшем случае это охарактеризовало бы меня как плохую невесту, а в худшем – вызвало бы вспышку гнева у потенциального убийцы. Рассказать Бентли было почти то же самое, что рассказать Уильяму. Его лицо, особенно в приглушенном свете, было почти идентично лицу его брата.

– Я кое-что нашла, – сказала я.

– Что?

– Я нашла коробок спичек в столе у Уильяма. Они из бара, где работала Келси Дженкинс.

Бентли повернулся ко мне, и с его лица спал весь благодушный налет.

– Имя звучит знакомо.

– Келси Дженкинс, девушка, которую убили во время суда над Уильямом, – с недоумением пояснила я. Конечно же, он знал, кто такая Келси Дженкинс. Я как будто единственная помнила имена этих женщин – они поблекли на фоне кровавой славы Уильяма.

Бентли отвернулся и скользнул взглядом по стене с оружием.

– Ты шпионишь за моим братом? – спросил Бентли. Он взял в руки сигару, лежавшую на столе, и рассмотрел марку.

– Я бы не сказала, что именно шпионю…

Бентли приподнял бровь. Его лицо оставалось серьезным, но в этом движении улавливалась какая-то игривость.

– Ладно, хорошо. Может, и шпионю. В любом случае мне нужен человек, который сходит со мной в бар. Ты хочешь пойти?

Я пожалела об этом приглашении сразу, как только оно слетело с моих губ. Если женщине, обрученной с оправданным серийным убийцей, и не стоит чего-то делать – так это идти в бар с его братом, чтобы расследовать убийство.

Бентли положил сигару на место.

– Да.

Мы переглянулись, и этот зрительный контакт будто закрепил нашу особую связь. Тяжесть нашего проступка была очевидна – невеста и родной брат планируют вывести на чистую воду того, кого они якобы любят.

Прежде чем кто-то из нас успел что-то сказать, в дверях возник Уильям.

– Что вы здесь делаете? – спросил он.

Он посмотрел на нас с характерным выражением, которое возникало, когда он был расстроен, но пытался это скрыть.

– Ничего. Просто провожу Ханне небольшую экскурсию