Грязный город - Хэйли Скривенор

бы ехать по грунтовой дороге. Почему из нее это поперло именно сегодня? Ведь столько лет не вспоминала. Констанция потребовала объяснений, она разоткровенничалась. Зачем, спрашивается? Рассказывая о той давней трагедии, она не переживала ее словно наяву, и все-таки ей было больно – впервые за много лет. Шелли давно собиралась показать пятно на руке врачу. Каждый раз, моя посуду, она смотрит на него и пытается определить: оно увеличивается или ей так кажется? Она даже сказала об этом Констанции, но та выслушала, да забыла: не такая она подруга, чтобы мягко напоминать ей о необходимости показаться врачу. На мгновение Шелли с ужасом задумывается о детях, о внуке. Как они будут без нее? Руль немного повернулся влево, и Шелли недостаточно его выправила. С того места, откуда мы наблюдаем, видно, что Эстер стоит на проезжей части и, опустив голову, пытается очистить от грязи свой ранец. От обочины, где девочку не собьет машина, ее отделяет расстояние, равное длине ранца. Вот такого малого зазора и не хватило, чтобы Эстер осталась на проселочной дороге в своем городке, на жаре и в пыли, но живая и невредимая, хоть и недовольная тем, что Шелли не остановилась, промчалась мимо. Но никакого зазора нет. Раздается глухой стук. Машина содрогается. Что-то затягивает под левое переднее колесо. Шелли жмет на тормоза. Фургон останавливается не сразу, какое-то время еще скользит по пыльной дороге. Шелли открывает дверцу со стороны водителя, ожидая увидеть вомбата или кенгуру, хотя днем животные редко лезут под колеса. Она беспокоится о том, что разбила машину. А еще о том, что выпила. Понимает, что после этого нельзя было садиться за руль.

Но видит она школьную форму, ногу, вывернутую под неестественным углом. С изумлением отмечает, что нога напоминает согнутую в локте руку куклы с забавно растопыренными пальцами.

Эстер погибла мгновенно – до того, как Шелли открыла дверцу машины. Умерла от полученных травм, несовместимых с жизнью, – главным образом от повреждений внутренних органов. Порой тело просто не в силах сопротивляться.

Шелли осознает, что от нее разит ромом. И это ее первая отчетливая внятная мысль. Она оглядывает дорогу: сначала смотрит в ту сторону, откуда ехала, потом – в ту, куда едет. Немного стоит в тишине, надеясь, что вот сейчас она обернется, а дочка ее подруги жива и невредима. Потом открывает заднюю дверцу автофургона. Зачем? Не хочет, чтобы Эстер лежала на обочине, пока она будет искать, откуда можно позвонить в полицию? В фургоне она видит большой рулон черной полиэтиленовой пленки, которую собиралась использовать в качестве подстилки для новой клумбы у себя во дворе. Это такая же полиэтиленовая пленка, в которую Клинт Кеннард упаковывает наркотики. Такое вот совпадение. А может, и не просто совпадение, ведь в маленьком городке выбор товаров невелик. Здесь же лежит новая лопата, купленная на замену старой, которая насквозь проржавела. Огород позволял немного экономить на продуктах, но покупка новой лопаты, скорее всего, «съела» всю экономию.

На дальнейшее развитие событий могло бы повлиять множество факторов.

Если бы под рукой не оказалось лопаты и полиэтиленовой пленки, в которую можно завернуть труп, Шелли доехала бы до ближайшей фермы, позвонила бы оттуда в полицию и смирилась бы с неизбежными последствиями. Но лопата в машине есть. А значит, есть возможность пробиться в альтернативную вселенную, где это происшествие не погубит ее жизнь и будущее ее детей.

Шелли не имеет точного представления о том, чем занимается ее Питер, не могла бы выразить это словами, но инстинктивно догадывается, что ставки высоки. Она не хочет иметь дело с полицией, не хочет, чтобы полицейские заявились к ней домой. Она видела, как другие охотно взаимодействуют с полицией, а все потому, что они респектабельные граждане, одеты прилично. В ее же случае стоит полицейским взглянуть на ее захудалый домишко и детей – а их у нее много, – и они сделают соответствующие выводы.

«Надо же, какая тяжелая», – удивляется Шелли, поднимая тело девочки в автофургон и оборачивая его пленкой. Она шокирована тем, что делает, но остановиться не может. И ею движет вовсе не гнев на Констанцию. С другой стороны, если бы не их ссора, из-за которой Шелли разнервничалась, ничего бы не случилось.

Шелли не издает ни звука – девочка мертва, ее не оживить. Лица Эстер она уже не видит, и это облегчает задачу. Теперь ей ясно, почему парни, насиловавшие ее тогда, много лет назад, удерживали ее ничком.

Шелли с удивлением отмечает, что произошедшее вызывает у нее главным образом раздражение. Позже, конечно, она осознает, что натворила. Но сейчас думает о том, что должна вовремя приехать за Калебом. Внук еще не умеет говорить. Он не догадается, что лежит в машине, завернутое в полиэтилен. Так что сначала она заедет за внуком к дочери (она туда и направлялась, потому и собственных детей не смогла забрать из школы в этот жаркий день), а потом закопает тело девочки. Место она уже выбрала. А когда с этим будет покончено, она обязательно покажется врачу, пообещала себе Шелли.

Если Кайли и удивлена, что мать сразу уезжает – обычно Шелли задерживается ненадолго, чтобы выпить чашечку чаю и поболтать, – виду она не подает. Кайли с ног валится от усталости и счастлива, что хоть полдня побудет одна. Она ложится на диван и засыпает еще до того, как мать отъезжает от дома.

Участок Неда Харрисона Шелли выбирает по той простой причине, что Нед, как ей довелось случайно узнать, находится в отъезде, да и земля его лежит на пути к ее дому. Вдоль ограждения тянется грунтовая дорога, ворота не заперты. Просунуть труп сквозь проволочный забор – дело непростое. Нести его – еще труднее.

Шелли хочет уйти в поле, подальше от забора, грунтовой дороги и желоба для воды. Но на это нет времени. Ей нужно домой. И главное: ее никто не должен увидеть. Дверцы фургона открыты, и она слышит плач Калеба. Тени здесь нет, и ему, должно быть, очень жарко, даже при открытых дверцах. Шелли осторожно кладет труп Эстер на землю и начинает копать прямо там, где остановилась.

Констанция

6 декабря 2001 года, четверг

Когда следователь Сара Майклс позвонила и спросила, могут ли они поговорить при личной встрече, у Констанции подкосились ноги. Что ей хотят сообщить?

– Кто это сделал? – спросила она, как только Сара провела ее в кухню небольшого полицейского участка.

– Вы приехали без мужа. – Это был не вопрос.

Констанция промолчала.

– Я ждала