Пассажир без возврата - Алексей Небоходов

Как новичок, он узнавал Лифтаскар не через чужие шёпоты, а через улицы, которые стали для него ареной странного знакомства с этим миром.

Странный новый мир раскрывался перед ним, как мираж, который не исчезал, а лишь приобретал новые, более пугающие очертания. Его улицы не напоминали привычные городские пространства. Они извивались, петляли, создавая иллюзию хаоса, но за этим беспорядком угадывалась чёткая, преднамеренная структура.

Дома здесь не просто возвышались – они нависали, давили своей массивностью, выстроенные по каким—то чуждым принципам. Их закруглённые формы, их изогнутые арки, торчащие зубцы казались одновременно монументальными и нарочито нелепыми, как будто архитектура Лифтаскара подчинялась не человеческому глазу, а чуждому сознанию, которому важна не логика, а внушение, власть, игра с восприятием.

Фонари, тянущиеся вдоль улиц бесконечными гирляндами, испускали лилово—синие блики: их свет не давал тепла, не освещал в привычном смысле, а выделял силуэты, подчёркивал изломанные линии теней, застывших в неправильных позах, будто мир вокруг существовал в вечном гротеске, подобном сну, от которого невозможно пробудиться.

Здесь не было страха, не было проклятий. Никто не проклинал судьбу, не рвал на себе волосы, не жаловался на жизнь. Дмитрий подсознательно ожидал увидеть отчаяние, уловить хоть намёк на попытку вырваться, услышать протест, но ничего подобного здесь не было. Демоны не страдали. Они не выглядели пленниками, зато жили, наслаждались, существовали без тревог.

Все были разными, но их объединяло одно: все они получили здесь то, чего когда—то желали больше всего.

На широких, изогнутых мостах, ведущих с одной платформы на другую, стояли группы существ, с лёгкой небрежностью развалившихся в креслах, облокотившихся на массивные колонны. Их одежды – богатые, роскошные – были слишком вычурными, слишком откровенными, но никто не смущался. Они пили густые напитки из чаш, сделанных, казалось, из чёрного стекла, смеялись, переговаривались, погружались в ленивые разговоры, наполненные самодовольным бахвальством.

Дмитрий смотрел, слушал, впитывал, пытался понять, пытался найти трещины.

– При жизни я был ничтожеством, но здесь у меня есть всё, что мне нужно. Деньги? Они текут сюда рекой. Женщины? Ты сам видел, сколько их вокруг. Какая разница, кто я был там? Здесь я – настоящий я.

Говоривший был крупным, массивным существом. Его кожа отливала багрянцем, а зубы, чуть удлинённые, белели в довольной улыбке. Он не просто принимал этот мир – он был им пропитан, он давно стал его частью.

Другой, с тонким хищным лицом и цепкими глазами, усмехнулся, поправляя полы богато украшенной мантии:

– Мы все что—то теряем, но взамен получаем больше. Мы не строим этот мир – мы наслаждаемся им. Ты ещё поймёшь.

– И что, никому не интересно, что было там? В жизни до Лифтаскара? – Дмитрий поймал себя на том, что его голос прозвучал резче, чем он хотел бы.

Они рассмеялись.

– Зачем? – один из демонов, взявший в руки резной бокал с густым алым напитком, наклонил голову и ухмыльнулся. – Мы все когда—то были там. Но кого это волнует, когда здесь есть всё? Здесь желания исполняются сразу. Без усилий. Без риска. Без поражений.

Дмитрий хотел возразить, но не смог. Они верили в то, что говорили.

Никто из них не был пленником – они были теми, кто нашёл своё предназначение, теми, кто принял правила игры и живёт в своё удовольствие.

Но среди всей этой плотной, сладкой атмосферы довольства Дмитрий наткнулся на нечто иное.

На одной из улочек, где здания замыкались в круг, образуя подобие площадей, на которых происходили бесконечные праздники, он увидел, как несколько демонов переговариваются, бросая взгляды в сторону массивного особняка на соседней платформе.

– Этот доволен больше всех, – сказал кто—то, махнув рукой в сторону дома.

Дмитрий не уловил в этих словах ни иронии, ни насмешки – лишь безразличное признание очевидного, словно речь шла не о личности, а о предсказуемом явлении природы.

– Пятаков? Да, он быстро освоился. – другой демон, сутулый, с длинными пальцами, которыми он лениво играл со стоящей перед ним чашей, ухмыльнулся, потягиваясь. – Говорят, он уже готовится к новой должности.

Лилитара, заметив, как Дмитрий замедлил шаг, с улыбкой наклонилась ближе.

– Ты заинтересовался?

– Кто он? – оперативник почувствовал, как внутри зарождается странное, тягучее предчувствие.

Сальфира лениво потянулась, её платиновые волосы скользнули по плечам, и с улыбкой, в которой не было ни сочувствия, ни злобы, она прошептала:

– Твой сосед, милый. Его называют Пятаков.

Дмитрий напрягся, сам того не осознавая. Они рассмеялись, будто сообщая нечто забавное, но в этом смехе читалось удовлетворение.

– Владычица нуждается в новом канцлере, и кто подходит лучше того, кто уже привык управлять? – добавила Лилитара, наблюдая за реакцией Дмитрия. – Когда Зеркон приведёт её, он займёт своё место. И тогда, возможно, предложит тебе работу.

Он впервые осознал, что его сосед – это тот самый Пятаков, бывший зампред правительства, исчезнувший в "Доме без греха" и разыскиваемый триста вторым отделом. Но вместо пленника или жертвы он увидел перед собой демона, который не просто адаптировался, а полностью принял свою новую сущность. Более того, он явно наслаждался ею, готовясь занять ещё более высокий пост в иерархии Лифтаскара.

Пятаков не выглядел потерянным: его глаза горели уверенностью, и Дмитрий понял, что тот добровольно выбрал этот путь. Теперь он был не беглецом, не марионеткой, а фигурой, играющей в новой реальности по своим правилам.

Дмитрий вышел на балкон, и воздух Лифтаскара коснулся его кожи, густой, словно пропитанный невидимыми нитями, сплетающими всё живое в этот странный мир. Внизу простиралась пустота, в которой клубился чёрный пар, стелившийся по площадям, заполняя собой пространство между мостами, колоннами и роскошными дворцами. Всё здесь было слишком массивным, слишком театральным, словно реальность подчинялась чуждой эстетике, где величие не знало меры.

Он повернул голову, и взгляд наткнулся на такой же дворец по соседству. Идентичный, но в нём было что—то другое. То же золото колонн, та же чёрная мраморная поверхность, испещрённая пульсирующими линиями, но атмосфера вокруг была не та. Здесь не чувствовалось холода пустого жилища, наоборот, казалось, что стены пропитаны чьим—то присутствием.

Дмитрий замер, всматриваясь в гигантские окна соседнего дворца. Тень – короткое, едва уловимое движение в глубине помещения, словно кто—то наблюдал за ним, но не желал быть замеченным. Он перегнулся через парапет, опершись ладонями на гладкий камень, который, казалось, был тёплым, словно жил своей собственной жизнью.

– Эй! Есть тут кто? – его голос прозвучал громче, чем он ожидал, разрезая ночной воздух, ударяясь о стены дворца напротив.

Минула короткая пауза. Неестественная, затаившая что—то внутри себя, будто этот мир в этот момент решал, стоит ли ему отвечать. А