Кабул – Кавказ - Виталий Леонидович Волков

порасспросить еще раз Логинова, что он про «Хьюман Сенчури» думает, что слышал, что знает, с кем из ингушей дружбу водит, чем живет, чем дышит. А уж потом они совет держать будут, как дальше быть.

– Да, Андрей Андреич, верно, скажите, скажите, что есть данные – живы пока его иностранцы. Ага, можно и так повернуть, моральной поддержки ради. Хитрый вы человечище!

Миронов позвонил Балашову, но через несколько дней и при других обстоятельствах. Сперва друзья с Камчатки подкатили, закрутило-завертело, давай, мол, столицу, показывай. Ну, а как дым развеялся, ясно стало, что трудовые доходы сами собой закончились, иссякли вместе с пенсией, так что срочно требовалось пополнить кассу. Собственно, занятие это было несложное, знакомое и интересное – он позвонил Рафу Шарифулину (у того всегда находилась работенка по делу) и за неделю восстановил образовавшуюся дыру в бюджете. Что такое для опытного человека пара аналитических справок? Даже если приезд камчатских изрядно ударил по печени… Миронов вспомнил о Балашове, лишь когда Настя напомнила:

– Андрей Андреич, вы жениху моему позвонили? В гости позвать грозились!

Тот хлопнул себя по лбу:

– Да, да, вечером позвоню. Умница, важное дело вспомнила.

– Так одинокой-то охоты нет оставаться, – забавлялась Настя.

Вечером Миронов честно собрался отзвониться. Действительно, он вроде бы даже соскучился по Балашову. Ну, не то чтобы соскучился (долгая жизнь в постоянной опасности научила его не привязываться накрепко даже к самым близким людям), а повидать желал. Потребность ощущал в молодом. Надоело ему со своими «стариками-коллегами». Вот чего его благоверная, его бывшая, в толк никак взять не желала. Не потому ему девки молодые в секретарши надобны, что девки они – эти академии прошел он к своим-то годам, отбегал, отучился – нет, не потому что девки, а потому, что молодые. Виноват он, что ли, что жизнь его, будто в назидание тусклой старости, так сохранила, что хоть на ВДНХ показывай, в павильоне «Энергия и сила». Где уж ему сохраниться было, а вот на тебе. Супруга не поняла, усмехнулась криво и ушла. Трудно в спутнике с молодостью мириться. Трудней, чем со старостью. Во как. Зато эти, молодые, к нему тянутся. Как мошка на одинокий огонь в ночи летят. Потому как он мудрый. Мудрость – понятие неинтеллигентское, мудрость – не ум, не опыт. Мудрость – это сохраненная молодость старика, это свобода, удержанная дисциплиной. Да, Балашов! Пусть напишет и об этом. Мудрость нуждается в передаче. Иначе зачем она?

Из раздумий Миронова выдрал звонок Кошкина. Вася, как обычно, балагурил, но в его голосе Андрей Андреевич уловил новое настроение.

– Звучите утомленным, товарищ полковник, а нам ваш энтузиазм кипучий просто необходим в нынешних военных условиях! Что, камчатские круче московских? – пробилась известная Миронову упрямая нотка в голосе.

– Как раз сижу перед телефоном, ищу номер классика. Заткнул куда-то, теперь мучаюсь. Настя как пить дать переложила. Или к себе запрятала, к сердечку поближе.

– Потеряли? Позабыли? Ага, узнаю героев наших чекистов. От того Союз и профукали. От забывчивости!

– Союз, Василий, развалился от безволия и продажности, – почему-то разозлился Миронов, ощутивший, что после его выхода на пенсию «действующий» Вася взял в моду подшучивать над ним. – А при самых забывчивых Союз стоял, как член… Политбюро. На параде.

– Да, то-то, что как член Политбюро. Сами знаете, как при самом забывчивом было, – пробурчал Вася, но решил не обострять. – Андрей Андреич, теперь в вашем деле обороты добавить нужно, а то любопытная картина получается. Мне нужен ваш журналист. Срочно, как рюмка водки.

2000 год. Северный Кавказ

Большой Ингуш и небесная астролябия

Большой Ингуш не торопился, без спешки присматривался к Картье, размышлял, как ему поступить со швейцарцем. Лишить въедливого Гаспара его сутулой тощей оболочки было не сложно и почти бесхлопотно, но Руслану Ютову такой путь казался прямолинейным, малоизящным и потому неинтересным. Большой Ингуш ценил и даже лелеял в себе по-настоящему большого человека. А большой человек отличается от обычного, маленького персонажа в первую голову тем, что умеет принимать большие решения. А большие решения – это решения, которые устраивают всех. Ну, по крайней мере, всех больших людей. Ведь что такое Картье? С одной стороны – не более, чем песчинка, попавшая в мельницу шестеренок механизма, запущенного большими людьми или, как хитро любил выражаться Ютов, Небесной Астролябии. Но если посмотреть иначе, эта песчинка – это проверка ему, проверка сверху, готов ли он не пренебрегать мелочами, и в них тоже оставаться большим, верным своему закону. Ютов очень гордился найденным им самим законом, называемым им «главным правилом Астролябии»… Этот закон звучал так: в споре двух всегда есть решение, выгодное третьему. В споре трех всегда есть выход, выгодный всем троим. Оставалось стать этим третьим и делиться выгодой с двумя спорящими!

Руслан Ютов не изучал в университетах теорию компромиссов, он не учился ни высшей математике, ни современной психологии, но способности к обобщению подавал с детства. Мама не раз удивлялась, когда старшие его приятели со двора приходили к нему за советом, и Русланчик, встав в позу учителя, объяснял, глядя снизу вверх, как отбить девчонку у соперника или решить проблему с парнями из соседнего двора. Но с отбитой девицей обязательно знакомили и его…

В Барнаульском летном училище Русланчик был лучшим курсантом и шахматистом, но этого ему стало мало – почитав Бисмарка и Клаузевица, он вдруг распознал в себе стратега. И этот стратег странным образом стал обижаться, когда начальство выражало благодарность курсанту Ютову, лейтенанту Ютову, капитану Ютову. Что такое лейтенант для стратега? Тем более лейтенант Ютов? Руслану стало казаться, что находящиеся рядом с ним лейтенанты Петровы, капитаны Ивановы, майоры Егоровы вроде как из другого теста сделаны, и их дорога до Генштаба куда короче, чем его. Тут-то на счастье случился Афган.

Нет, «главное правило Астролябии» сформировалось в его голове позже, когда герой Афгана, генерал Ютов ушел в большую политику, но зато там он хорошо понял, насколько выгодной может быть война, если подходить к вопросу стратегически и знать, что ее главный капитал – это МИР. Русланчик понял, что бесполезно и бессмысленно бомбить кишлаки, выжигать духов из их гор, что куда надежнее торговать с партизанами миром. Дневным и ночным. И пока соседи да смежники клали десантные роты, загоняя в ущелье своих рыцарей Панджшера, он обзавелся посредниками, и панджшерские львы сами уходили в глубь своих пещер, когда Ютов вел на них свои дружины. Его люди получали ордена, но не посмертно, а