Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Оставшись в одиночестве, разочаровавшись во всем, полуслепой и с деревянным шарнирным протезом вместо утраченной ноги, Эрнесто посвятил свою недолгую жизнь царству теней. У семейства Солинго Булин имелась прекрасная вилла, у подножия гор в окрестностях Турина, с огромным садом, небольшим водопадом, стекающим в маленькое озерцо, и конюшни. Семья была королевских кровей, поэтому от их виллы и расходились потаенные подземные проходы к реке и городским подземельям.

Эрнесто стал каждый день спускаться туда. Сначала эти экскурсии занимали у него два-три часа, потом полдня и в конце концов он начал проводить в лабиринтах дни и недели. Там же он обнаружил у себя седьмое чувство, позволявшее ему преспокойно обитать в том мире, где у других человеческих существ не возникало ни малейшего желания жить. Там никто не мог потревожить его, обидеть или заставить что-либо делать.

Тогда люди и прозвали его Бродяга Солинго, но ему до этого не было дела. Один слуга приходил на виллу раз в неделю, принося еду. Что касалось остального, то животные в парке составляли графу компанию, звуки водопада и озера стали музыкой, а подземелье – источником счастья. Так продолжалось до тех пор, пока лет под шестьдесят его не замучил ревматизм.

Поняв тогда, что жить осталось недолго, Бродяга Солино решил передать городу все свои знания о подземелье и эти самые карты, которые сейчас представляют для нас огромный интерес. Завершив этот свой монументальный труд, он задумал написать автобиографию под названием «Три метра под землей». Взял бумагу и ручку, но скончался, успев написать лишь одиннадцать строк. Были напечатаны два тома его трудов, кратких, но содержательных. И мы с большой гордостью храним их в нашей библиотеке.

– Потрясно.

– Потрясно, да. Уже два часа. Пока я рассказывал, полдня прошло, и мне интересно было бы узнать, есть ли этому какое-то практическое применение, задумка, цель? Что заставляет тебя интересоваться планами городского подземелья? А если короче, то, как говорит молодежь, на кой хрен тебе это сдалось?

Оливо некоторое время пристально смотрит на него, – я всегда ценил людей, способных при необходимости быстро поменять регистр общения, не знаю, понятно ли объясняю, – и затем ставит мизинец, у него-то он еще цел, в определенную точку на карте.

– Понятно… – говорит директор. – И что там?

– Подвал под старым заброшенным тренажерным залом для бокса.

– Понятно, а что там – в этом заброшенном тренажерном зале для бокса?

– Бункер нацистов.

– Самых настоящих нацистов?

– Нацистов, прославляющих Гитлера, рейх и презирающих «людей низшего сорта».

– Поскольку я очень горжусь тем, что отношусь к категории Untermenschen – представителям низшей расы, – то прекрасно понимаю тебя.

– Вот и хорошо. Короче говоря, мне нужно знать, нет ли под этим подвалом подземного туннеля или чего-то подобного.

Директор утвердительно кивает и снова склоняется над разложенными на столе шестнадцатью картами. Берет компас и угломер, калькулятор и треугольник, – между тем я пошел в туалет, потому что после такого количества выпитого чая я уже почти описался, не знаю, понятно ли объясняю. И когда Оливо Деперо возвращается из туалета, директор сообщает ему дословно следующее:

– Под твоим нацистским спортзалом нет никаких туннелей, однако имеется одно «но»! Рядом с соседней дорогой на шестнадцатиметровой глубине Эрнесто Солинго Булин, граф Оползень, обозначил на картах участок древнеримского акведука[443]. – И директор указывает на него.

Оливо внимательно изучает отрезок, мало что понимает, но изучает.

– Как вы думаете, возможно ли отсюда прорыть туннель под нацистский бункер?

Директор меняется в лице.

– Под землей всегда можно рыть! – отвечает он.

– И сколько времени на это нужно?

Директор берет линейку и измеряет, затем записывает числа в столбик и складывает их.

– Зависит от того, сколько человек, с каким постоянством, какими инструментами будут пользоваться и с какой целью станут делать это, – говорит. – Но думаю, что даже если только ложкой ковырять, то за пару месяцев можно прорыть.

– О’кей.

– И все, дорогой Оливо Деперо?

– Нет, еще кое-что.

– Слушаю.

– Как можно попасть в этот акведук через подземные проходы?

Мужчина согласно кивает головой, смотрит карту и ставит указательный палец в точку, которая находится за пределами города. Оттуда он проводит указательным пальцем по раскинутым по всей площади катакомбам, делает немало зигзагов, пока не приходит наконец в другую точку – поблизости от спортзала нацистов.

– Мне кажется, это очень сложно, – произносит Оливо.

– Нет, не сложно – это невозможно. Если только у тебя нет ни малейшего представления о туннелях, то через двадцать метров уже заблудишься. В подземелье нет никаких указателей или особых примет. Знаешь, как грызуны ориентируются под землей? С рождения наблюдают за сородичами. Это значит, что, если ты родился не под землей, никогда не сможешь там ориентироваться. Эрнесто Булину это удалось, потому что он был слепым, немного помешанным и ему нечем было больше заняться в жизни.

– Спасибо, вы очень помогли мне.

– А ты мне.

Они спускаются вниз.

– Синьора Адель? – зовет директор. – Пока я отлучусь на минуту в туалет, будьте любезны, отсканируйте для молодого человека карты Эрнесто Солинго Булина. И сделайте копию его автобиографии. У нас ведь есть экземпляр в наличии? Мы же выдали не оба?

– Конечно, директор.

Мужчина удаляется бодрым шагом, почти вприпрыжку. Оливо стоит в задумчивости, как обычно, когда в голове у него крутится какая-то идея и он не уверен, что она разумная. К тому же сейчас она единственная.

Женщина проверяет каталог.

– Нашла, – говорит, – вот она. Один из двух экземпляров уже пару лет на руках, а другой у нас в фонде. Запрошу в архиве – и через пять минут его принесут.

– Спасибо, – благодарит Оливо. – Могу ли я позвонить?

Синьора Адель достает из-под стойки стационарный телефон и ставит наверх. Оливо набирает номер.

Гектор тут же отвечает.

– Это Оливо.

– Боже мой, Оливо! Я думал, ты позвонишь мне раньше. Тебя предупредили, что завтра вечером я приеду за тобой?

– Да, но мне нужна твоя помощь сейчас.

– В чем дело? Слушаю!

– Адрес.

33

Строительство семиэтажного здания уже практически завершено. Заканчиваются отделочные работы: устанавливают окна, двери, монтируют полы, сантехнику и, разумеется, электрику.

Оливо, стоя у фонарного столба, разглядывает рабочих, выходящих со стройки. Некоторые еще в касках. Пять вечера, темнеет.

Ждать, пока появится огромный, мощный силуэт того, кого он разыскивает, приходится недолго. Впрочем, и тот уже узнал его с противоположной стороны дороги. И озадачен. Очень озадачен. Явно растерян. И понятно отчего. Хотя и старается не показать виду. И потому как ни в чем не бывало направляется прямо к Оливо.