Современный зарубежный детектив-10. Компиляция. Книги 1-18 - Дэн Браун

Мунджу подносит к нему зажигалку, чтобы разглядеть, на что это похоже.

– Лучше, если погасишь, – говорит Оливо.

– Почему, что это за фигня?

– Мина.

Мунджу тотчас выключает зажигалку.

Оливо держит еле светящий мобильник. Оба молчат в полумраке. У стены лежат две лопаты, кирка, еще два ведра, пять пар рабочих перчаток и металлический прут. Такая себе небольшая строительная площадка.

Оливо освещает ящик с миной.

Сделана она, конечно, кое-как, но размеры, темный цвет и бочкообразная форма не вызывают сомнений – это мощное самодельное взрывное устройство, похожее на те, что используют для прокладки туннелей или железнодорожных мостов.

– Кто ее сюда притащил? – Мунджу, хоть и огромный злыдень, все-таки отступает на шаг.

– Серафин.

– Кто?

– Серафин и другие саламандры.

– Кто такие?

– Четыре девчонки и трое парней, сильно обозлившиеся на этот мир.

– Где они ее взяли?

Оливо думает о черной кожаной тетради Серафин – о той, что с саламандрой на обложке.

Он должен был догадаться, когда видел в ней все те формулы и расчеты мощности взрывов, композиции пороха в сочетании с другими химическими веществами. Ведь знал, что уже пару лет она изучает все это на фабрике фейерверков и экспериментирует со взрывчаткой. Но он разглядел лишь саламандру, а на все остальное забил. «Бедный дурашка», – сказала бы Аза.

– Мину сделала Серафин, – шепотом говорит Оливо, как будто от громкого голоса она может взорваться.

– Зачем?

– Не знаю, есть ли у нас время на подробное объяснение.

– Ты привел меня в это подземелье, не предупредив про бомбу… Ведь ты знал, что здесь бомба, так ведь?

– И да и нет.

– Это не ответ.

– Знаю, а сейчас помоги спустить ее на землю, мне надо забраться на ящик.

– Ты чокнутый!

– Не думаю, что так прямо и взорвется.

– Не думаю, что… Ага, теперь понимаю, почему ты не кричал, когда я тебя вниз головой подвесил с террасы. Ты же НА ВСЮ ГОЛОВУ двинутый!

– Я один не справлюсь, могу уронить ее, и тогда она точно взорвется.

Мунджу задумывается на секунду. А о чем можно думать, когда находишься в подземном лазе рядом с бомбой и сумасшедшим?

– Уронишь – клянусь тебе, убью!

– Боюсь, в таком случае уже не придется.

Оливо кладет телефон у стены, чтобы освободить руки и как можно больше осветить пространство.

Они подходят к мине. Серафин предусмотрительно приделала к ней четыре ручки – должно быть, чтобы легче было транспортировать. Четверым было бы совсем нетрудно тащить. Но их-то ведь двое, – всего полторы тяги будет, не знаю, понятно ли объясняю.

– Готов? Снимаем и ставим на землю. Раз, два, три, пошел!

Поднимают. За две ручки держит Мунджу, за две другие – Оливо. Первый – не утруждаясь, второй – постанывая. Ставят. Оба пока еще целы и невредимы.

– И что теперь?

– Залезу на ящик, – говорит Оливо, – нужно проверить кое-что.

Забирается на ящик и прикладывает ухо к потолку. Комок земли отделяется от поверхности и падает на мину.

– Осторожнее, о’кей? – просит Мунджу. Он уже одной ногой у выхода.

– О’кей, теперь давай помолчим!

Оливо знает, что над ним, в нескольких метрах земли и нескольких сантиметрах цемента, находится цистерна. Пару дней назад Гус со своими прихвостнями держали его в ней. Тогда он и услышал идущий снизу ритмичный ударный звук. Теперь он знает, что это были саламандры. Они стучали кирками, заступами и ломами, заканчивая подкоп. Тогда это невозможно было представить, ему недоставало слишком многих деталей, но сейчас…

Вдруг он слышит басы, ударника, затем слабые звуки других музыкальных инструментов и топот ног. Над ними наверху играет музыка и танцуют люди. В нацистском бункере что-то празднуют.

– Чё слышно? – спрашивает Мунджу.

– Ничего, все тихо, – успокаивает его Оливо.

А сам задумывается: что могут отмечать эти психи? Полиция их почти повязала, их секретный бункер – уже не секретный, и вся банда в курсе, что Густаво – дальтоник. По крайней мере, никакого государственного праздника точно нет… Если только это не какой-нибудь юбилей, запланированное мероприятие. И все-таки сегодня, то есть двадцать второго марта вроде бы нет никаких знаменательных дат… хотя… скоро ведь наступит двадцать третье марта… если уже не наступило.

– Двадцать третье марта, – шепчет он. – Немецкий парламент принимает закон о преодолении бедственного положения народа и государства, более известный как закон о чрезвычайных полномочиях. Этот правовой акт позволил Гитлеру в качестве рейхсканцлера вводить новые законы без одобрения парламента. Короче говоря, знаменовал начало установления диктатуры в Германии.

– Чё говоришь? Какой рейхсканцлер?

– Ничего-ничего.

Оливо спрыгивает с ящика.

– Возьми фонарик, – говорит, – и посвети на мину.

Мунджу выполняет.

Оливо склоняется над штуковиной, созданной по задумке и желанию Серафин. На огромном взрывном корпусе мины укреплена небольшая металлическая коробочка с крышкой.

Оливо осторожно поднимает крышку, под ней дисплей с таймером, показывающим цифры «13» и «36». Через секунду на таймере уже «13» и «35». В следующую секунду – «13» и «34».

– Сколько времени сейчас? – спрашивает Оливо.

Мунджу смотрит на мобильник, и на какое-то мгновение они оказываются в темноте, различая только мелькающие красным светом числа: тринадцать минут и двадцать девять секунд.

– Одиннадцать сорок семь, – говорит Мунджу.

Именно этого и не хотел бы слышать Оливо.

– Мина взорвется через тринадцать минут и… двадцать пять секунд, значит, как только часы пробьют полночь, – говорит он. – Наверху празднуют годовщину установления нацисткой диктатуры. Нам нужно утащить ее отсюда, иначе будет бойня.

– Может, ошибаешься?..

– Теряем время, бери с той стороны.

– Мы уже выяснили, что я ничего не должен тебе. И потом, куда хочешь нести ее?

– В любом случае вытаскиваем отсюда. А потом что-нибудь придумаем.

Мунджу колеблется. Буквально разрывается на части. Как ему сейчас хотелось бы быть подальше от этой дыры, и в жопу всех нацистов. Тогда он вдруг рывком наклоняется и хватается за свободные ручки.

– Знал ведь, что нужно сбросить тебя с той террасы.

35

Бежать в темноте по туннелю, таща сорокакилограммовую бомбу, мощности которой хватит, чтобы снести многоэтажный дом, и с таймером, который отсчитывает секунду за секундой до приближения катастрофы, – это ситуация очень далекая от привычного понятия «немного тренировки не помешало бы», – хотя могу заверить, что худеешь прямо на ходу, не знаю, понятно ли объясняю.

Однако именно это и делают Оливо и Мунджу вот уже три минуты с тех пор, как двинулись по акведуку в обратном направлении.

– Мы уже довольно далеко отбежали, – вдруг говорит Мунджу. – Бросаем ее здесь и уходим.

– Нельзя, – отвечает, еле переводя дух, Оливо.

– Почему?

– А если над нами