Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

На протяжении повествования Кантор лишь бесстрастно кивал, однако деталь, что в злополучном доме присутствовал и Джек Пэрриш, его явственно заинтересовала.

– Сын Оливера Пэрриша?

– Да. Вы знакомы с отцом?

– Как Токио с Годзиллой. Что собой представляет Джек?

– Он лучший друг Кристофера.

Адвокат уловил нотку неодобрения в голосе Мишеля.

– И?

– Мне он не нравится.

– Можно немного поконкретнее?

– Он грубо обращается с Кристофером. Практически третирует его. Так с друзьями себя не ведут.

Кантор что-то записал в блокнот.

– Ладно, вернемся к событиям прошлой ночи. Кристофер сказал, что ушел после Ханны и Джека.

– Верно.

– А он не вдавался в подробности, что произошло, пока он оставался наедине с жертвой?

«С жертвой», – отозвалось эхом в голове у ресторатора.

– Сказал, что они только разговаривали.

– О чем?

– Она нравилась Кристоферу. Романтически. Но взаимностью она ему не отвечала.

– Понятно. Что-нибудь еще, что я должен знать?

– У него на шее были царапины.

Поджав губы, адвокат уставился на Мишеля.

– Царапины?

Тот согнул пальцы на манер когтей и показал на своей шее расположение ранок.

– Он объяснил их происхождение?

– Сказал – наверно, расчесал.

– Расчесал.

Мишель кивнул.

– И вы были не в курсе его отношений с Иден Перри?

– Я подозревал, что он запал на какую-то девушку, но он очень скрытничал на этот счет.

– И почему, как вы думаете?

– Как-никак, ему семнадцать.

– Так, Мишель, есть какие-либо факты о Кристофере, что мне понадобится знать для дальнейшей работы?

– Что вы имеете в виду?

– Аресты. Дурные привычки. Врезал кому-то в баре.

Мишель тихонько рассмеялся.

– Что? – удивился адвокат.

– Вы сами поймете, когда встретитесь с ним.

– Принимаю это как «нет».

Как раз в этот момент и постучался первый журналист. Когда ресторатор закрыл за ним дверь, Кантор одобрительно кивнул и сказал, что именно так и нужно общаться с прессой. Оставлять ни с чем, но вежливо. Затем предупредил, что стоит ожидать скорого появления имени Кристофера в соцсетях, если этого уже не произошло.

– Что ж, по крайней мере, тогда людям откроется вся нелепость происходящего. Любой, кто знает моего сына, поймет, что это огромная ошибка.

– Мишель, позвольте мне кое-что вам объяснить. Только что в городке, где убийство происходит раз в десять лет, в доме за три миллиона убили белую девушку. Кому-то придется за это ответить, и как можно скорее. Эти люди допускают лишь те тайны, которые способны контролировать.

– Эти люди?

– Которым вы подаете ужин.

На пару мгновений повисла тишина.

– Что ж, мне лучше отправиться в участок поговорить с вашим парнем.

– А мне что делать?

– Не суетиться, ни с кем не разговаривать – в том числе с друзьями и родственниками. Ах да, вам позвонит женщина по имени Кортни, насчет денег. Их нужно перевести как можно скорее.

– Сколько?

– Десять тысяч. Разумеется, если вашему сыну не предъявят обвинений, большую часть вам вернут.

Мишеля подмывало спросить, что произойдет, если обвинения все-таки предъявят, вот только его страшило услышать ответ.

– Полагаете, его могут освободить сегодня вечером?

– Именно этого я и буду добиваться, хотя это и маловероятно, раз уж его заключили под стражу на сорок восемь часов. Утром я первым делом подам ходатайство в суд, но на данной стадии производства судьи предпочитают не вмешиваться в действия копов.

После ухода адвоката Мишелю только и оставалось, что задернуть шторы и нервно расхаживать по дому. Впрочем, репортеры у дверей скучать не давали. Еще позвонила Кортни, и они уладили денежный вопрос. Потом София – он сказал ей, что Дэвид ему понравился. Но затем Мишель остался один на один с этой ужасной новой реальностью.

Разговор с Кантором в очередной раз навел его на мысли о дружбе сына с Джеком Пэрришем. Паренек ему никогда не нравился. Не нравилось, что Джек разговаривает с Кристофером так снисходительно, что командует им. Хотя английский сына был превосходен, порой он все же допускал мелкие ошибки – то смягчит гласную, то перепутает время глагола, – и Джек всегда безжалостно высмеивал его, кто бы рядом ни находился. А во время шутливых потасовок он частенько перегибал палку – как-то расквасил Кристоферу нос, синяки же у сына и вовсе делом были едва ли не обычным. И всему находилось невинное объяснение. Мишель прекрасно понимал, почему у юношей сложились такие отношения. Новичка Кристофера притягивали влиятельность и статус Джека. А тот только рад был вращающейся вокруг его яркой планеты луне – стабильной, отражающей свет и навряд ли способной сойти с орбиты.

Данную тему Мишель по-настоящему ни разу не обсуждал с Кристофером. Он уже навидался одиночества сына и потому не желал изгонять его обратно в эту пустыню. Лишь раз счел необходимым вмешаться. Это произошло прошлым летом. Кристофер зависал с Джеком в «Уорлд тако», и после закрытия своего ресторана Мишель заехал за ним. К своему удивлению, сына он обнаружил на тротуаре и – к еще большему удивлению – заплаканным.

– Что случилось? – спросил Мишель, когда парень буквально рухнул на сиденье рядом.

– Джек иногда бывает таким козлом.

– Что он сделал?

– Да сказал кое-что.

– Что?

– Да ну его, – отозвался сын, раздраженно вытерев нос тыльной стороной руки.

– Кристофер…

– Ай, про маму! Что я слишком много говорю про нее!

Мишель понимал, что лучше всего махнуть на это рукой. Парни сами разберутся. А если уж ему вправду так хочется встрять, то все вопросы можно чуть погодя адресовать родителям. Но Джек помянул Марьям. Рука Мишеля сама потянулась к дверной ручке.

– Нет, папа, подожди…

Джек сидел в кабинке, уткнувшись в мобильник. Мишель навис над столом, обильно заваленным вымазанной сыром фольгой, гигантскими бумажными стаканами и скомканными салфетками. Парень поднял на него взгляд.

– Что ты сказал Кристоферу про его мать?

– Да всего лишь, что столько загоняться по ней вредно для здоровья, – рассудительно ответил юноша. – Это больное мышление.

– Тебе-то что за дело?

В близко посаженных глазах Джека вспыхнуло нечто темное и дикарское, ярость провоцируемого подросткового вожака. Подобное Мишелю помнилось с детства. Предтеча насилия и хаоса. Однако в следующее мгновение от злобных искорок не осталось и следа.

– Слушайте, ну простите меня, – присмиренным тоном затянул Джек. – Вправду вышло глупо. Я лишь пытался помочь, но…

– Она еще и моя жена.

– Да-да, вы совершенно правы. Глупо… Вы хотите, чтобы я извинился перед ним?

На них уже пялились подростки с соседних столиков.

– Можешь сделать это потом.

– Мне вправду жаль, что так обернулось, мистер Махун. Иногда я чересчур несдержан на язык.

– Ладно, забыто.

И тогда парень протянул руку. Мишель пожал ее. Хватка у Джека была мягкой, но за мягкостью этой