Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

– Мне кажется, Мишель, что это неправда. Я видела Ханну в четыре утра, и она была сама не своя. Я хочу сказать, даже для нее поведение было необычным. И Селия тоже говорит, что Джек вел себя странно, когда явился утром домой.

– С Кристофером та же история. Когда он пришел домой… Таким я его прежде не видел.

Какое-то время мужчина молча бинтовал руку Элис, затем произнес:

– У него на шее были царапины.

– Что за царапины?

– От ногтей.

– Копы их видели?

– Да, заметили. Он сказал, наверно, просто расчесал.

– И ты ему веришь?

Мишель закончил перевязку и посмотрел любовнице в глаза. В ее взгляде не отражалось ни подозрения, ни сомнения. Она просто ожидала его ответа.

– Он ни за что не мог обидеть эту девушку, Элис. Просто… не мог. Ты же веришь в это, да?

– Конечно, верю!

И это было правдой. Она действительно верила. Эта женщина, которую он готов был отвергнуть. Она верила в невиновность его сына всем сердцем.

– Вот что, – продолжила Элис, – давай я поговорю с Ханной. Как только останусь с ней наедине, выжму из нее, какого хрена творится. – Она взяла Мишеля за запястье. – Не волнуйся, Мишель. Я все организую.

И тогда в нем что-то сломалось. Сомнения, одолевавшие его с прошлой пятницы, разом развеялись. Вот она, рядом. Принадлежащая другому мужчине, но и ему тоже. Грех, но одновременно и спасение. Четыре ночи назад ее присутствие здесь ощущалось чужим – неуместным и неправильным. Теперь же оно казалось единственно верным. Мишелю вдруг захотелось, чтобы время остановилось и они остались вместе навсегда. Чтобы исчезло все плохое, что стряслось сегодня, и больше никогда не происходило.

И тут у него зазвонил телефон. На связь вышел Кантор.

– Итак. Я только что закончил с Кристофером.

– Как он?

– Держится молодцом. Слушайте, я знаю, что уже поздно, но я еду к вам.

– Зачем, что случилось?

– Скажем так, прошлая ночь у Бондурантов выдалась более богатой на события, нежели изначально представлялось.

Патрик

Ходили слухи, что сделал это местный. Какой-то семнадцатилетний юнец. По причине возраста пресса не обнародовала его имени, однако данное обстоятельство отнюдь не означало, что вскорости личность подозреваемого не станет известна. Если он учится в Уолдовской школе, уже к полуночи имя как пить дать расползется по городу. Потом в дело вступит интернет – и парень обретет незавидную славу.

Патрик следил за развитием событий с самого возвращения домой после провального визита в полицию. В основном по «Твиттеру», хотя лихорадило и несколько местных сообществ в «Фейсбуке». Поначалу комментаторы натурально заходились в истерике, однако после новости о задержанном тон постов принял более сдержанный характер. Паника трансформировалась в пересуды, которые никак не ослабевали, так что в конце концов копам пришлось опубликовать на своей фейсбучной страничке заявление: «На данный момент отдел полиции Эмерсона допрашивает касательно убийства Иден Перри несовершеннолетнего местного жителя. Подробности будут обнародоваться по мере их поступления».

Быть может, фотография парня расшевелит что-нибудь у него в мозгу. Не то чтобы Патрик предвкушал реванш в центре правосудия. Визит в полицию однозначно был ошибкой. Можно даже не сомневаться, что он выставил себя пропойцей и идиотом. До сей поры мужчина гордился собственной способностью сохранять видимость благопристойности при перемещении по родному городу. Друзья и коллеги проявляли беспокойство, однако ткнуть пальцем на какое-то конкретное происшествие, позволяющее с уверенностью заявить, будто Патрик Нун пошел вразнос, никто из них не мог. Возможно, на попытку сесть копам на уши с неправдоподобной историей еще и посмотрят сквозь пальцы, но вот после повторного посещения репутации психа ему уж точно не избежать.

Да еще Прокопио. Этим козлиной он и без того был сыт по горло на всю оставшуюся жизнь. Патрик поверить не мог, что такого дремучего фашиста повысили до детектива. С другой стороны, может, ничего удивительного в этом и не было. Гопота со значками нынче как будто в моде.

Познакомился он с Прокопио во время первого настоящего ареста Габи. Во всех предыдущих случаях проносило, и самый серьезный из них произошел, когда ее заграбастали во Фремингеме в компании двух торчков со стажем. Один из них перекинул пакетик с героином Габи на колени, когда их машину остановили. К счастью, вероломная манипуляция не ускользнула от внимания высокого и широкогрудого сержанта по имени Маркес. Часом позже он встретил Патрика в фойе полицейского участка, где на скамейке сидела Габи – трясущаяся, вцепившаяся в измятую бутылочку воды. Коп объяснил, что девушка не арестована, однако ясно дал понять, что запросто мог бы привлечь ее к ответственности, как он и поступил с ее товарищами по кайфу и несчастью – а у обоих досье было объемистее русских классических романов. Просто Маркес разглядел, что она хорошая девушка из хорошей семьи. Он даже признался, что нынче арестовывает подобных ей чересчур уж много. И ей место в реабилитационной клинике, а не в тюрьме. Сдавленно бормоча благодарности, Патрик забрал дочь и повез ее в центр детоксикации.

С Прокопио же все было совсем иначе. Исключительно по случайности Патрик присутствовал непосредственно при аресте. Таковой производился прямо у дверей «Хоул фудз», откуда дочь только вышла с говяжьей вырезкой на сорок три доллара в сумочке. По-видимому, ее дилер был любителем бифштексов и не возражал против бартерной сделки. Патрик возвращался – слава богу, один – с ланча с клиентом. Для прогулки летний денек выдался самое то – жаркий, но без изнуряющей влажности. Сначала на глаза ему попалась патрульная машина с включенными мигалками, а затем он увидел и небольшую толпу зевак возле входа в супермаркет. Патрик так и шел бы себе дальше, не заметь свою старую футболку Корнеллского университета, болтающуюся на костлявых плечах Габи. Дочь стояла рядом с очередным дружком из торчков, смахивающим на труп типом, татуировки на шею которому словно бы набивали во время землетрясения. Оба уже были закованы в пластиковые наручники, и перед ними стояли Прокопио в форме и администратор супермаркета, бородатый мужик в фартуке, по видимости более обеспокоенный вялящимся на ближайшей скамейке отобранным куском мяса за сорок долларов, нежели разворачивающейся перед ним человеческой драмой.

Габи встретилась с отцом взглядом и тут же отвела глаза. Зрачки под отекшими веками у нее были похожи на две точки. Патрик представился. Поначалу Прокопио старательно его игнорировал, но в конце концов ему удалось выжать