Современный зарубежный детектив-9. Компиляция. Книги 1-20 - Роберт Уилсон

ощущалась сокрушительная сила. У мужчины мелькнула мысль, не это ли являлось посылом жеста. Покидая забегаловку, он так и не определился, искренне ли раскаялся друг его сына или же парень был лжецом, каких свет не видывал.

Мучительно тянулся вечер, и Мишель отчаянно пытался навести хоть какое-то подобие порядка в мыслях. Именно так отец учил его справляться с наплывом клиентов. За один раз разбирайся с одной проблемой, сначала с самой крупной. Каждая разрешенная упрощает остальные. И вот посетители довольны, а ты потягиваешь себе бренди.

Итак. Сперва – самое главное. Кристофер невиновен. Бессмысленно тратить время на разбирательства, так ли это на самом деле. Но что же произошло в доме Бондурантов, пока он оставался наедине с девушкой? Почему он бродил по улицам? Она отшила его. Другого объяснения быть не может. Она отвергла его, и это его уничтожило. Так что проблема сводится к восприятию. Полиция всего лишь пришла к поспешному выводу, представлявшемуся ей логичным. Но стоит им вникнуть, и они поймут, что это вовсе не Кристофер. Это просто не может быть он.

Мишелю никак не верилось, что на долю сына выпал еще один ужас, нечто столь несправедливое и ему неподвластное. Неужто смерти Марьям было недостаточно? Эта трагедия расколола жизнь мальчика на две части. До болезни матери Кристофер был счастлив. Он обожал проводить время в «Этуаль», где Мишель работал шеф-поваром, а Марьям – главным официантом, причем подобную должность в Париже занимали лишь считаные женщины. Мальчик постоянно находился рядом, но при этом под ногами не путался. И Мишель мечтал, что однажды сын последует по его стопам, как когда-то и он сам по отцовским. Что они будут работать бок о бок. Что сын будет учиться у него, сравняется с ним, а затем и превзойдет.

Но потом у Марьям начался кашель, который никак не проходил. Последовали анализы крови, обследования – и плохие новости. И девять месяцев спустя она умерла. Кристоферу исполнилось одиннадцать, пока угасала мать. Поначалу он от нее не отходил. Спал с ней, помогал ходить, постоянно обнимал. Ближе к концу, однако, когда Марьям уже походила на скелет и явственно теряла рассудок, сын изменился. Не прикасался к ней, практически не общался и даже избегал смотреть на нее. Становился все молчаливее и молчаливее, пока в день ее похорон не перестал разговаривать вовсе. Немота длилась два месяца. Что бы Мишель ни делал, молчание сына нарушить ему не удавалось. Учителя, священники, врачи, друзья и семья – никто не мог к нему пробиться.

Наконец однажды утром Кристофер просто зашел на кухню и попросил отца приготовить яичницу. Ни с того ни с сего. Мишель был вне себя от радости и потому только через несколько часов осознал, что голос сына изменился. Не начал ломаться естественным для подростка образом – для этого Кристофер был еще маловат. Даже не понизился, но стал каким-то глухим. В нем различалось эхо, словно бы мальчик говорил откуда-то из глубины собственного тела. Как будто настоящий Кристофер оказался заточен в собственных внутренностях.

Он перестал появляться в ресторане. А в те немногие разы, когда его присутствие категорически требовалось, старательно избегал кухни. От увлеченности поварским делом не осталось и следа. Его больше не интересовали тонкости приготовления и применения масла и крема, дегустация и перемешивание. И Мишель опасался, что его мечта о сыне-преемнике умерла вместе с женой.

Подлинное выздоровление началось лишь после их переезда в Бостон. Клоду, отцу Софии и двоюродному брату Мишеля, потребовался шеф-повар для его ресторана «Корниш» в Бэк-Бэе. Уставший от жизни в месте, где буквально каждая мелочь напоминала о покойной жене, Мишель ухватился за возможность. Кристофер проникся Америкой, едва лишь сойдя с трапа в бостонском аэропорту Логан. Английский он выучил с ошеломительной скоростью. У него снова изменился голос, на этот раз прорезался натуральный басок. Вернулся и интерес к готовке. Он только и ходил что в бейсболке «Бостон Селтикс» с лепреконом. Парень заново себя обрел. В чем, собственно, и заключается сущность Америки.

И все же время от времени отец замечал в нем ту боль, что навлекла на него двухмесячную немоту. Сын крайне болезненно воспринимал неприятие окружающими. Совершеннейшая мелочь, вроде невнимания друга или равнодушного ответа девушки, могла ввергнуть Кристофера в многодневную хандру. Большей же частью, впрочем, он был жизнерадостным счастливым подростком, что и видели все вокруг. Заняв у Клода деньги на первый взнос, Мишель вступил во владение «Эмерсонским грилем» – так и возродился «Папильон». Французская кухня, самую малость приправленная ливанской, как и в отцовском ресторане. Сын начал там работать, сначала уборщиком посуды, затем официантом, иногда помогал на кухне. Совсем недавно Мишель просвещал его в таинствах соусов. Вероятность его работы с отцом после окончания колледжа снова становилась реальной.

И вот теперь это. Еще один удар. Оправиться от которого будет нелегко, вне зависимости от быстроты и полноты реабилитации. В комнате для допросов Мишель уже заметил признаки возвращения прежнего сломленного мальчика. Он задумался, какой голос у сына теперь – может, снова глухой и отдающийся эхом, а может, на этот раз его увлекло в такую глубокую бездну, что его и вовсе не будет слышно.

Явилась Элис. Сперва вид любовницы за задней дверью ошарашил его и привел в ярость, но затем она продемонстрировала перепачканную кровью и грязью руку.

– Что случилось? – осведомился Мишель, впуская ее в дом.

Она махнула в сторону заднего дворика:

– Инцидент с забором.

Вопреки обстоятельствам, его губы невольно дернулись в недоверчивой улыбке. Ну что за женщина!

Мишель отвел Элис к раковине, включил горячую воду и протянул ей ворох бумажных полотенец. В ближайшем выдвижном ящике хранилась аптечка. За три десятилетия на суматошных кухнях он в совершенстве овладел искусством наложения повязок, и сейчас без излишней суеты усадил женщину за кухонный стол и принялся за дело. Несмотря на обилие крови, порез оказался не таким уж и страшным. Мишель смазал рану антибиотиком и замотал бинтом. Все-таки приятно было находиться так близко к ней, прикасаться к ней.

Пока он трудился, завязался разговор.

– Скажи мне, что это неправда, что Кристофера задержали!

– Якобы в качестве свидетеля. Но они считают, будто это его рук дело.

– Полнейшее безумие!

– Что я и пытался им втолковать.

– Я сама только из полицейского участка. Прямо сейчас копы допрашивают Ханну и Джека.

– Вот они-то все и прояснят.

– Но что говорит Кристофер по поводу того, что произошло?

– Они собрались в том доме. Для них это было привычным времяпрепровождением. Та девушка, Иден, жила там. Джек