Сквозь другую ночь - Вадим Юрьевич Панов

– Теперь ты скажешь, что тогда случилось?

– Теперь… Теперь – да. – Таисия нервным жестом переложила сумочку из одной руки в другую. Потом вытащила из неё платок и вытерла слёзы. – Даже не знаю, с чего начать… Наверное, с того, что бесило тебя все последние годы: Веня тебе не изменял. Мы не трахались.

Карина всхлипнула.

– Как? Но тогда… Зачем? Зачем ты? И зачем он?

– Ты до сих пор его любишь… – Таисия покачала головой. – Несмотря ни на что. До сих пор… – И снова вытерла глаза. – Каринка, я знаю, ты меня не простишь, но я не смогла отказать Вене в его последней просьбе. Это была его идея. Я бы не смогла такое придумать. Я ведь ничего не знала, а даже если бы знала – ни за что бы не придумала такое. А он захотел. И я ему не отказала. Я знала, что ты меня никогда не простишь, но это был не тот случай, чтобы отказывать. Я не могла отказать.

– Расскажи по порядку. – Карина вернула себе уверенный тон. И только она знала, какие усилия ей пришлось для этого приложить.

Таисия несколько раз глубоко вздохнула и, убедившись, что голос перестал дрожать, ответила:

– Веня пришёл ко мне за несколько дней до того… Ну, до того, как всё случилось. Он уже не был расстроен и не пребывал в ужасе. Как я поняла, Веня пришёл через несколько дней после того, как узнал о диагнозе, и у него было время взять себя в руки. Он был очень спокоен, сосредоточен и решителен. Я никогда его таким не видела, поэтому сразу заподозрила неладное. Он рассказал о диагнозе, и я… У меня случилась истерика. Я не лгу и говорю не для того, чтобы как-то оправдаться. Так было: когда Веня рассказал о диагнозе, меня вынесло. Я не помню следующие двадцать минут. А когда очнулась, мы сидели на диване, и Веня обнимал меня за плечи.

И тогда Карина неожиданно потянулась и пожала ей руку. Таисия кивнула и вновь вытерла слёзы.

– Когда я успокоилась, то спросила, знаешь ли ты? Веня ответил, что нет. Я спросила почему? Веня ответил, что ты не позволишь ему сделать то, что он решил, и будешь заботиться о нём до конца дней. А он не имеет права ломать тебе жизнь. Ещё Веня сказал, что хочет, чтобы ты как можно скорее его забыла и стала жить дальше. Он сказал, что всё продумал, но нужен штрих. Поганый штрих, который изменит твоё представление о нём и заставит его ненавидеть. – Таисия судорожно передохнула. – Это не я придумала.

– Я верю, – едва слышно произнесла Карина. – Ты бы не смогла, ты была моей лучшей подругой. Веня понимал, что так получится больнее… – Ей очень хотелось разрыдаться, но она не могла. – Почему ты, Тая? Веня мог поехать к любой другой девушке.

– Любая другая девушка не подтвердила бы, что он с ней спал.

– Поехал бы к проститутке. Заплатил, чтобы она соврала.

– Веня и проститутка? Думаю, у него даже мысли такой не появилось. Да и ты бы не поверила.

– Да, я бы не поверила, – подумав, согласилась Карина. – В проститутку я бы ни за что не поверила.

А в то, что её жених, человек, который – она была в этом уверена! – любил её больше всего на свете, переспал с её лучшей подругой – поверила. Потому что Тая стояла перед ней, смотрела ей в глаза и говорила, что так было.

Поверила.

«Какой же дурой я была…»

– В тот день мы разговаривали, вспоминали, смотрели фотки, видео, – закончила Таисия. – Я плакала. Он был спокоен. Мы прощались.

– И ты сделала всё, о чём он попросил. – Карина не спрашивала.

– А ты бы не сделала? – Таисия вытерла слёзы и резко посмотрела на Карину. – Ты бы не сделала, если бы к тебе пришёл Володя?

И посмотрела резко, и спросила тоже. А поскольку резкость шла от души, Карина ответила честно:

– Сделала бы.

– Да, Каринка, сделала бы. Я знаю. – Глаза Таисии лихорадочно блеснули. – Есть вещи, в которых нельзя отказывать друзьям.

В последней просьбе.

– Я знаю, что ты меня не простишь. И знала об этом, когда соглашалась. Веня угробил мою репутацию и разорвал нашу компанию, нашу семью, но он так хотел, и я не смогла ему отказать. Ни за что бы не отказала.

Некоторое время они стояли молча, две женщины, разделённые одной смертью. А потом Карина сказала:

– У тебя была возможность с ним попрощаться, и этого я тебе никогда не прощу. А за всё остальное… Спасибо.

три года назад

– Привет! – Дарина на мгновение прижалась к груди мужчины, а затем встала на цыпочки и чмокнула его в щёку. По-дружески чмокнула, без какого-либо подтекста, даже без намёка на подтекст. – Спасибо, что заскочил. Очень рада тебя видеть. Будешь кофе?

Говорила девушка быстро, но то была не та скороговорка, что показывает неудовольствие хозяйки неожиданным визитом, а наоборот – радостная, Дарина всегда начинала так говорить, когда к ней заглядывали друзья: так быстро, что иногда слова напрыгивали друг на дружку. Начинала быстро говорить и суетиться. Вот и сейчас направилась к кофеварке, не дожидаясь ответа.

– Тебе как обычно? С молоком?

– Да.

– Бутерброд сделать?

– Не, спасибо, я сыт.

– Точно или не хочешь меня напрягать? – уточнила молодая женщина. – Если второе, то не парься – я тоже что-нибудь сжую.

– Хорошо, – сдался Колпацкий. – Один бутер.

– И мне один. – Дарина достала из холодильника ветчину, сыр, пару листьев салата, быстро помыла и порезала помидор. – Подогреть?

– Не…

– Да, очень есть хочется.

И впилась зубами в получившийся сэндвич.

Вениамин последовал её примеру, но ел намного спокойнее. Медленно.

– Как ты? Сто лет тебя не видела.

– Мы на той неделе встречались.

– У жизни в одиночестве есть серьёзное количество недостатков, – улыбнулась Дарина. – Время течёт иначе, и иногда кажется, что родные не заглядывали целую вечность.

– А как же Даня?

При упоминании сына Дарина улыбнулась:

– Он больше времени проводит с родителями.

– Но им ведь в радость?

– Им в радость. К тому же они надеются, что если у меня будет определённая свобода, проще будет найти мужа. В конце концов.

– А ты?

– Не всем так везёт, как моей сестре.

– Чёрт, – смутился Вениамин. – Дарька, прости.

– За что? – Дарина положила недоеденный сэндвич на тарелку и вернулась к кофеварке. – У тебя голова забита своими мыслями.

– Откуда ты знаешь?

– Оттуда же,