Современный зарубежный детектив-7. Компиляция. Книги 1-19 - Ребекка Занетти

жизнью, рискуем, что однажды нас зарежут во сне, либо просто никому не скажем. Это была самозащита. Мы не сделали ничего плохого. Только он виноват в том, что мы попали в такой переплет.

– Ладно, – буркает Каллум.

– Что-что?

Я даже не знаю, хочу ли, чтобы он согласился, от всего этого у меня голова идет кругом и подташнивает.

Но потом мы смотрим друг на друга – решение принято. Угроза слишком велика. Я думаю обо всех именах, которые мы искали на офисном компьютере, и о том, как это нас уличает, но твержу себе, что никто нас не заподозрит и никогда этого не обнаружит. И все-таки снова сажусь перед экраном и говорю Каллуму, чтобы оттащил Эдди в кладовку, а я принесу чистящие средства и простыни.

– На вечеринке будем присутствовать по очереди, – предлагаю я. – Я займусь уборкой, а ты скажешь, что мне позвонил владелец с сообщением о протечке в одной из пустующих квартир, но я еще приду. Как только засветишься на вечеринке, незаметно ускользнешь, а я загляну ненадолго, чтобы все выглядело нормально, потому что, если кто-то вспомнит этот вечер и скажет, что нас не было или мы вели себя странно… Если начнется переполох, никто не должен вспомнить, что мы вели себя необычно.

Молча соглашаясь, он кивает.

Когда Каллум хватает Эдди за подмышки и тащит по бетонному полу, оставляя за собой след из красных полос, я с трудом сдерживаю рвоту. Каллум бледен как полотно, я вижу, как он пытается дышать глубже и успокоиться.

Закрыв Эдди в кладовке, Каллум снимает пропитанную кровью рубашку и стирает ее в раковине. У стен в кладовке стоят коробки с одеждой и прочим барахлом, которое оставили те, кто переехал отсюда, и я говорю Каллуму, чтобы нашел себе футболку. Он выходит оттуда в бледно-зеленой рубашке, с полными страха остекленевшими глазами.

– Господи, – выдыхает он.

– Да, – шепчу я. – А теперь иди.

Каллум выскальзывает через заднюю дверь.

Дрожа, я иду к кладовке и наполняю ведро водой и чистящим средством. Вытаскиваю с полок все полотенца и выливаю бутылку средства для мытья полов на кровь, пока она не становится розовой и прозрачной. Затем опускаюсь на колени и начинаю тереть пол, пока дрожь не превращается в неконтролируемые всхлипы, и я трясусь в рыданиях, как никогда прежде.

15

Анна

Клянусь, я что-то слышала в офисе. Жалюзи были закрыты, а двери заперты, что само по себе странно, но еще эти шорохи… Я уверена. Бросаю сумку Каллума на столик у двери и оглядываюсь по сторонам – теперь квартира кажется совсем другой, чем несколько часов назад. Совершенно незнакомой. Она больше не наполнена запахом Генри, его работами и личными вещами, которыми я дорожу, теперь здесь только возможные улики и подозрения.

Если он рисовал ее сотни раз, где, черт возьми, все эти картины? Ни в нашем доме, откуда я забрала все вещи, ни в гараже, ни среди его вещей из школы, ни в кладовке их нет. Я обшарила каждый дюйм. У стен сложены бесчисленные стопки портретов на холстах и бумаге.

Хватаюсь за ближайшую стопку и начинаю перебирать. В основном это лица незнакомцев: тех, кто позировал для него бесплатно, бездомных, которых он кормил в обмен на портрет, жильцов «Платанов». На холсте размером восемь на десять во все зубы улыбается Бэбс. В руках у нее джин с мартини, а на шее намотано красное боа. Несколько картин – как будто запечатленные мгновения. Он нарисовал женщин, играющих в карты у бассейна, и оранжевые полосы заката на горизонте за домом. Нет ни одного лица, нарисованного больше одного раза, не говоря уже о сотне раз.

Отодвигаю стопку в сторону и просматриваю другую – то же самое. Большую часть этих портретов я уже видела. Некоторые не закончены. Ни на одном лица не повторяются. Я не понимаю. Зачем ему столько?

Лежу на полу и смотрю на потолочный вентилятор. Пытаюсь разобраться, на кого я больше злюсь – на Генри за то, что он сделал с нами, или на себя за то, что ничего подобного не подозревала из-за своей отстраненности. Каким образом я внушила ему, что если он полюбит кого-то другого, то все равно останется со мной? Должна признать, в последние несколько лет мы скорее были лучшими друзьями, чем пылкими любовниками. Смогла бы я понять? Отпустила бы его? Простила бы и сказала, чтобы завел семью, о которой мечтал? Он в это не верил, иначе не стал бы скрывать. Если быть честной с собой, я не могу предсказать свою реакцию. Наверное, просто вцепилась бы в него еще крепче, пока не задушила наши отношения. Он был для меня всем. Чего бы ни хотел Генри, он ни за что не разбил бы мне сердце, и оно болит при одной мысли об этом. Я совершенно измучена.

Из чьей-то блютус-колонки у бассейна тихо звучит песня Sweet Home Alabama. В жарком вечернем воздухе витает сладкий и насыщенный аромат дыма, с вечеринки доносятся гул разговоров и смех. Я выскальзываю на балкон и сажусь на уродливый стул. Роза и Кристал играют в карты, парень с татуировкой на лице переворачивает гамбургеры на мангале, Джеки пытается впихнуть в Эрла-младшего кукурузу в початке, но он бросает ее в бассейн, и все девчонки визжат.

Мэри из сто девятой уговаривает грустного мальчика поиграть с другими детьми, а Гвен, с которой я уже однажды встречалась, танцует в бюстгальтере от бикини и обрезанных шортах. В такт медленной музыке она размахивает над головой стаканом с синей газировкой, пытаясь привлечь внимание мужчин. Потом я вижу Барри, он тоже замечает меня и машет руками. Черт.

– Анна! – Пританцовывая, он поспешно вытаскивает из холодильника с ледяной водой бутылку «Короны» и жестом зовет меня спуститься к ним. – Приходи! Теперь ты член нашей семьи!

Как это ни ужасно, в глубине души мне хочется отвлечься, выпить холодного пива и не торчать здесь в одиночестве. Я спускаюсь по бетонным ступеням и беру предложенную бутылку.

Кристал придвигает мне пластиковый стул, и я присоединяюсь к ним за карточным столом, робко примостившись на краешке и ковыряя этикетку «Короны» на бутылке. Я гадаю, кто его любовница. Неужели одна из этих женщин? Трудно такое представить, но они должны что-то знать.

Роза протягивает мне бумажную тарелку с хот-догом и горкой картофельного салата, я улыбаюсь и беру ее, хоть и не собираюсь есть. Джеки спрашивает, не хочу ли я сыграть в джин, и я отказываюсь. Тогда Барри подтаскивает переносной холодильник для напитков,